Город, который он вырвал из лап анархии и бандитизма.
Город, который теперь ускользал из его рук, как песок сквозь пальцы.
План провалился. С треском. С оглушительным, унизительным грохотом.
Сначала этот проклятый Волк сбежал с Акватики. Причём сделал это с помпой, с фанфарами, угнав целый город и выставив все службы безопасности на посмешище. Потом они с этим старым воякой Беркутом, скрылись в Диких Землях, в недосягаемость для сил правосудия! А теперь… план сместить президента провалился!
Грейдер остановился у стола и с силой сжал кулаки.
Его лицо, обычно непроницаемое, как бронеплита, исказила гримаса ярости.
Он проиграл раунд. И, что хуже всего, он проиграл его не только Волку, но и президенту-марионетке, этому комку шерсти с мазутом вместо мозгов!
Нужно поговорить. Поговорить с тем, кто дёргал за ниточки.
С тем, в чьей тени Грейдер надеялся обрести истинную власть.
Он сел в своё массивное кресло и активировал защищённый канал связи. После серии сложных протоколов аутентификации, от которых у любого хакера началась бы мигрень, на большом, встроенном в стол экране, появилось лицо.
Идеальное. Безупречное. И полное ледяного, плохо скрываемого раздражения.
Магнус фон Штербен сидел в дорогом кресле. За его спиной, сквозь панорамное окно, виднелся ночной Лиходар, усыпанный мириадами огней. В руке он держал бокал с кусочком лайма. Он выглядел как бог, которого оторвали от созерцания вечности ради какой-то мелкой, бытовой проблемы. Вроде нашествия тараканов.
— Грейдер, — произнёс он бархатисто-стальным голосом. — Надеюсь, причина, по которой вы отвлекли меня от дегустации редчайшего джина с экстрактом эдельвейса, собранного девственницами при полной луне, является поистине веской. Например, вы хотите сообщить мне, что Волк мёртв, его шагоход превращён в металлолом, а его пёстрый гарем продан в рабство на рудники.
Грейдер сглотнул. Начало не предвещало ничего хорошего.
— Господин фон Штербен, — начал он, стараясь придать голосу максимальную уверенность. — Я звоню, чтобы узнать о состоянии нашего… совместного проекта. По моим данным, объект движется прямо к вам. В Лиходар.
Магнус медленно отпил из бокала, его холодные, как арктический лёд, глаза не отрываясь смотрели на Грейдера.
— Вы поразительны, вице-президент. Вместо того чтобы доложить о собственных успехах, вы интересуетесь моими. Какая трогательная забота. Что ж, отвечу вопросом на вопрос: как продвигается импичмент нашего пушистого президента? Вы уже убедили Совет в том, что комки шерсти неспособны к государственному управлению?
Грейдер помрачнел. Удар пришёлся точно в цель.
— Ситуация… несколько осложнилась, — процедил он сквозь зубы.
— «Осложнилась»? — Магнус растянул слово, смакуя его, как дорогое вино. — Какое изящное определение для полного, абсолютного, катастрофического провала. Ваш блестящий политический блицкриг захлебнулся. Этот шушундрик, это недоразумение природы, не просто удержался у власти. Он выставил себя героем, борцом с терроризмом, а вас — паникёром, готовым развязать войну из-за одного сбежавшего преступника. Ваша некомпетентность поистине безгранична. Она почти… восхищает.
Грейдер почувствовал, как кровь приливает к его лицу.
— Хур-Хур — это временное явление! Я решу эту проблему!
— Решите? — Магнус рассмеялся. Тихим, холодным смехом, от которого у Грейдера по спине пробежали мурашки. — Как вы собираетесь её решать? Объявите ему импичмент на основании того, что он не соответствует вашим эстетическим представлениям о лидере нации? Грейдер, вы увязли. Увязли в политических интригах, в общественном мнении, в этой вашей смешной игре в демократию. Вы позволили ксеносу, существу низшего порядка, сесть вам на голову!
Его голос, до этого спокойный и насмешливый, вдруг наполнился ядом. Маска безупречного аристократа треснула, и из-под неё на мгновение выглянуло истинное лицо. Лицо фанатика.
— Как вы вообще это допустили⁈ — он подался вперёд, его глаза горели холодным, белым огнём. — Чтобы Ходдимиром, одним из величайших городов, оплотом человеческой цивилизации, правил… шушундрик! Это же абсурд! Это плевок в лицо всему человечеству! Мы — архитекторы этого мира! Мы — его хозяева! А они… — он махнул рукой, словно отгоняя назойливую муху, — … они — в лучшем случае, инструменты. В худшем — мусор, который нужно вовремя убирать. А вы позволили этому мусору стать президентом!
Грейдер замер. Он слушал этот яростный монолог, и в его голове, как набат, стучали слова. Слова, которые он уже слышал. От Волка.