Там, в полумраке, сидели они. Мои новые… подданные. Дюжина чистокровных альпов.
Они сидели на наспех сколоченных нарах, на ящиках, просто на полу. Они обжились за дни пути. Кто-то чистил оружие, кто-то молча смотрел в стену, кто-то тихо переговаривался на своём певучем, гортанном языке. Они больше не выглядели как банда байкеров. Они выглядели как беженцы. Как последние представители вымирающего вида, нашедшие приют в чреве гигантского металлического зверя.
— Кристалл, ты знаешь, сколько альпов осталось? — спросил я, не оборачиваясь.
— А что? Хотите нас всех подчинить? — язвительно ответила она.
— Крыса, когда капитан спрашивает, ты отвечаешь, — рыкнула на неё старшая сестра.
Чистокровка вздохнула и сказала:
— Не знаю. Мало. Мы давно никого не находили.
Я кивнул и задал следующий вопрос:
— Что стало с Велоной, супругой Зубоскала? Почему она не объединила вас как новый лидер и последний высший?
Наступила тишина.
Повернувшись в кресле, я увидел, как чистокровка уставилась в пол и покусывает нижнюю губу. Собравшись, она ответила:
— Велона последовала за супругом, когда узнала о его гибели.
Вскинув бровь, уточнил:
— То есть, она покончила с собой?
Кармилла хлопнула в ладоши и расхохоталась.
— О! Так она исполнила этот древний обряд⁈ Какая самоотверженность! Какая сила любви!
— Обожаю религиозные традиции, — кивнул я с лёгкой усмешкой.
По щекам Кристалл потекли слёзы. Она экспрессивно развернулась и убежала по коридору. А я повернулся к своей полукровке:
— Вот интересно, милая, а ты на такую самоотверженность готова?
— Дорогой, но ты же сам убеждал меня отринуть религиозные бредни! Мы будем вместе, пока смерть не разлучит нас! Не дольше!
— Слова истинной любви, — вздохнула Лекса.
Я снова перевёл взгляд на экран, показывавший альпов. Пальцы бионической руки неспешно отстучали ритм по подлокотнику.
Во мне боролись два чувства.
С одной стороны — удовлетворение. Я сломал их. Подчинил своей воле. Превратил врагов в союзников. Или, по крайней мере, в послушных исполнителей.
С другой — ответственность. Теперь они стали моей проблемой. Целым клубком проблем. И главная заключается в том, чем их кормить.
Донорской крови, которую мы прихватили в дорогу, почти не осталось. Зверья для охоты в Пустоши нет. Наш маршрут отличается от того, каким мы шли из Лиходара в Ходдимир, так что выжженный пейзаж будет сопровождать нас ещё пару дней.
Пару голодных дней. А голодный вампир — это очень, очень плохо. Особенно, когда он заперт в одном шагоходе с кучей аппетитных, ходячих «пакетов с соком».
Придётся запереть их, а ведь я надеялся избежать этого.
Тяжело вздохнул. Да. Свадьба — это последнее, о чём сейчас стоит думать.
Иногда мне кажется, что сражаться с Кощеем — самая простая часть моей работы.
Глава 24
Урок хороших манер
Грузовой отсек избушки стал для альпов проклятием, воплотившимся в металле и ящиках с консервами. Местом, где гордость превращается в пепел, а величие — в горькую насмешку судьбы.
А если точнее — это была очередная остановка на пути в никуда.
Низкий, утробный рёв двигателей раздражал их чувствительный слух. Спёртый воздух, пропитанный ароматами машинного масла, каких-то специй и въевшейся в металл пыли, заставлял их аристократические ноздри содрогаться от отвращения.
Повсюду громоздились ящики с припасами и наспех сколоченные деревянные нары — жалкое подобие мебели для тех, кто некогда возлежал на шёлке и бархате. Среди этого хаоса валялись небрежно разбросанные личные вещи.
Этот отсек стал их тюрьмой. Их убежищем.
Их новым, невыразимо унизительным домом.
Дюжина чистокровных вампиров — потомков древнейших родов, наследников вековых традиций — пыталась приспособиться к новой, отвратительной реальности.
Получалось хреново.
Дрэйвен в бессильной ярости мерил шагами тесное пространство. Его тяжёлые ботинки гулко стучали по металлическому полу. Он походил на запертого в клетке тигра. Каждый мускул его тела был напряжён в ожидании возможности вцепиться кому-нибудь в глотку.
— Я не могу так больше! — наконец взорвался он, с силой пнув ящик с консервами. — Мы сидим в этой железной коробке, как пауки в банке! Подчиняемся выродку, который осквернил имя нашего бога!