— Для вампирского общества это был скандал. Позор. Мезальянс, который нельзя было смыть ни кровью, ни деньгами. Моя мать была сильной. Она пошла против всех, против своей семьи, против вековых традиций. Она любила его. И от этой любви родилась я. Кармилла де Лакруа. Полукровка. Грязная кровь. Живое доказательство её грехопадения. Они были изгоями, но они были счастливы. Недолго. Когда мне было пять, отца убили. Официальная версия — несчастный случай. Но я-то знаю, что это была работа «чистильщиков» из клана моей матери. Они просто… убрали проблему.
Она сделала паузу, её пальцы сжались в кулак.
— Мать сломалась. Она вернулась в семью, на коленях, униженная. И чтобы доказать свою лояльность, снова вышла замуж. На этот раз — за «правильного» кандидата. За чистокровного, влиятельного, омерзительно-пафосного вампира. А через десять лет у меня появилась сестра. Кристалл. Идеальная, чистокровная, белокожая, с глазами цвета замёрзшей крови. Настоящая аристократка. Я звала её Крысой. Она была мелкой, злобной и с самого детства понимала, что она — сокровище, а я — мусор под ногами.
Кармилла потянулась к бокалу и сделала глоток.
— В новом доме я была тенью. Вечным укором. Живым напоминанием о позоре матери. Она меня не била, нет. Она просто меня не замечала. А отчим и сестрица… о, они отыгрывались по полной. Для них я была чем-то вроде домашнего животного. Собакой, которую можно пнуть, если у тебя плохое настроение. Для клана — расходным материалом. Когда к нам приходили гости, меня прятали в своей комнате, чтобы не позорить благородное семейство. Я выросла на задворках их мира, в тени своей «идеальной» сестры.
Вампирша немного помолчала, холодно глядя на Лексу и продолжила:
— А потом убили и мать. На этот раз — во время одной из клановых разборок. И я осталась совсем одна. Без её хрупкой, но всё же защиты. Отчим от меня просто избавился. Не убил, нет. Просто вышвырнул на улицу, как надоевшую игрушку. Сказал, что полукровки не имеют права носить его фамилию. В пересчёте на человеческий возраст… Ну, мне было где-то шестнадцать.
Лекса слушала, и её сердце сжималось. Она представляла себе эту девочку-подростка, одинокую, никому не нужную, выброшенную в жестокий мир, который презирал её за сам факт её существования.
— Я выживала, как могла, — продолжала Кармилла, её голос стал жёстче. — Воровала, дралась, училась использовать то, что дала мне природа — силу, скорость, гипноз, который у полукровок слабенький, но на пьяных и дураков действует. Я была на самом дне. А потом началась Первая Межконтинентальная. И Империя, отчаянно нуждавшаяся в пушечном мясе, объявила программу адаптации для полукровок. Военная служба в обмен на гражданские права и легальный доступ к донорской крови. Для меня это был шанс. Билет из ада.
Она тяжело вздохнула, погружаясь в воспоминания ещё глубже.
— Я записалась в армию. И это были лучшие и худшие годы в моей жизни. Там было просто. Есть враг, есть приказ. Альпов не любили, сторонились, но не лезли. Побаивались. И никто не смотрел на цвет твоей кожи. Важно было только, насколько хорошо ты умеешь убивать. И я умела. О, поверь, я была в этом чертовски хороша. Я дослужилась до сержанта штурмового отряда. Я чувствовала себя… нужной. Впервые в жизни. Потом меня допустили до обучения на пилота Цверга, а в этом деле я оказалась ещё лучше. Через несколько лет я перешла на свой первый Волот, и вот тогда началась настоящая жизнь. И настоящая война.
— Но война закончилась, — тихо сказала Лекса. — А после вас… полукровок…
— А! — воскликнула Кармилла и хохотнула. — Наша маленькая полицейская учила историю! Отлично, ты знаешь, что было дальше. К власти пришёл новый Император, который постановил, что полукровки — это «угроза нации». Программу адаптации свернули. Всех нас, ветеранов, героев войны, снова объявили вне закона. Просто вычеркнули. Словно нас и не было.
Она горько усмехнулась.
— Вот тогда я по-настоящему обозлилась. Я нашла таких же, как я. Выброшенных на обочину, преданных системой. И я сколотила свою первую банду. «Ноктюрн». Мы были семьёй. Мы брали то, что, как нам казалось, принадлежало нам по праву. Мы были силой. Недолго. После той истории с Зубоскалом в Виттории, на вампиров началась настоящая охота. Моих ребят перебили одного за другим. Я осталась одна. Снова. Меня поймали копы, заперли в клетку. Я думала, это конец.
Она замолчала, глядя в пустоту.
— Но меня вытащили. Один старый вольник, Пеликан. Он слышал обо мне и моей почившей банде. Сказал, что таким, как я, не место в клетке. Он предложил мне место в своей команде. Так я стала… вольницей. Свободной. Насколько вообще можно быть свободной в этом мире. Ну а потом… потом со мной случился Волк.