— Достаточно, — прервал его Грейдер и рассмеялся. Громко, от души, как не смеялся уже много лет. — О, Хендерсон, ты видишь? Ты видишь это⁈ Этот идиот, этот дикарь в дурацкой шляпе, сам надел на себя ошейник и вложил поводок в руки своих врагов!
Он повернулся, и его глаза горели торжествующим огнём.
— Он сам себя объявил террористом! Ему больше не отмыться! Никакой «героизм», никакое «спасение города» ему не помогут! Он — преступник! И теперь у меня развязаны руки.
Грейдер подошёл к своему столу, налил в стакан воды из графина и залпом выпил.
— Этот Волк… он был серьёзной проблемой. Непредсказуемый, неуправляемый, как стихийное бедствие. Но теперь… теперь он стал предсказуемым. Он загнал себя в угол. И в этом углу его ждёт только одно.
— Уничтожение, сэр? — робко предположил Хендерсон.
— Именно, — кивнул Грейдер. — Но не нашими руками. О нет. Мы будем выше этого. Мы будем наблюдать. И, возможно, немного… помогать. Со стороны.
Он снова посмотрел в окно. Улыбка не сходила с его лица. План, который зрел в его голове, был прост и гениален. Волк создал себе могущественного врага. Очень могущественного. И этим непременно нужно воспользоваться.
— Хендерсон, — сказал он, и в его голосе зазвенел металл. — Свяжите меня с Акватикой или где он там сейчас находится. Мне нужен Магнус фон Штербен. Лично.
Помощник на мгновение замер, его глаза расширились от изумления.
— Но, сэр… глава «Мехи»… он…
— Он только что пережил покушение, организованное нашим общим врагом, — закончил за него Грейдер. — Я думаю, у нас найдётся пара тем для разговора. Выполняйте.
Хендерсон, не смея больше спорить, бросился к терминалу.
Дозвониться до одного из самых влиятельных людей планеты оказалось не так-то просто. Сначала их переключали с одного секретаря на другого, затем вежливый, но непреклонный голос сообщил, что господин фон Штербен занят и не может сейчас говорить.
Грейдер терпеливо ждал. Он знал, что Магнус ответит. Рано или поздно.
И он ответил.
Через десять минут на главном экране в кабинете Грейдера появилось его лицо. Идеальное, холодное, безупречное. Магнус сидел в роскошном кресле, на заднем плане виднелся интерьер, от которого веяло стерильностью и непомерным богатством. В руке он держал бокал с прозрачной жидкостью, в которой плавала одна-единственная оливка.
— Господин вице-президент, — его голос звучал как бархат, натянутый на сталь. — Чем обязан столь неожиданному звонку? Надеюсь, вы не собираетесь отстаивать честь героя Ходдимира? В этом случае я буду вынужден немедленно откланяться.
Грейдер усмехнулся. Игра началась.
— Напротив, господин фон Штербен, — ответил он, стараясь, чтобы его голос звучал максимально сочувственно. — Я звоню, чтобы выразить вам свои глубочайшие соболезнования. И восхищение. Ваше хладнокровие перед лицом такой… варварской атаки достойно уважения.
Магнус отпил из бокала, его глаза внимательно изучали Грейдера.
— Благодарю за вашу заботу, господин вице-президент. Впрочем, инцидент был не столько прискорбным, сколько… поучительным. Он лишний раз доказал, что в нашем цивилизованном мире всё ещё слишком много диких, необузданных элементов. Не находите?
— Нахожу, — с готовностью кивнул Грейдер. — И, смею вас заверить, правительство Ходдимира сделает всё возможное, чтобы эти «элементы» были нейтрализованы. Капитан Волк перешёл черту. Он больше не герой. Он — угроза общественному порядку.
Разговор, начавшийся как формальный обмен любезностями, стремительно менял тональность. Они оба понимали, что говорят не о законе и порядке. Они говорили о бизнесе. О власти. И о человеке, который встал у них на пути.
— Угроза… — задумчиво протянул Магнус, медленно вращая бокал. — Какое точное слово. Он не просто нарушитель. Он — энтропия. Хаос, облечённый в плоть и пафосный плащ. А хаос, как известно, необходимо упорядочивать. Жёстко и бескомпромиссно.
Грейдер почувствовал, как по спине пробежал холодок. Этот человек говорил о людях, как о цифрах в отчёте. И это внушало уважение.
— Боюсь, наши методы могут оказаться слишком… бюрократическими, — осторожно начал Грейдер, закидывая удочку. — Суды, адвокаты, общественное мнение… Этот Волк, к сожалению, всё ещё популярен среди определённых слоёв населения. Они видят в нём не террориста, а борца за справедливость.