— Молекулы этого вещества связываются с митохондриальными мембранами клеток, запуская каскад реакций, ведущий к мгновенному и массовому выходу цитохрома C в цитоплазму, — голосом училки начала объяснять кибердева. — Это сигнал «самоубийства». Клетки начинают производить каспазы — ферменты-«палачи», которые методично расщепляют белки, ДНК, всё внутриклеточное содержимое. Клетка сжимается, её мембрана покрывается пузырьками, и в итоге она распадается на апоптотические тельца, которые тут же поглощаются макрофагами. Вся эта биохимия в норме служит для безопасного удаления ненужных или повреждённых клеток из организма. Исследуемое вещество превращает её в оружие, заставляя этот процесс идти со скоростью лесного пожара.
— Поразительно, — выдохнула Лия, подходя к экрану. Её жёлтые глаза горели не меньшим азартом, чем у Вайлет, но в её азарте было что-то живое, почти детское любопытство исследователя, столкнувшегося с чудом природы. Или, в данном случае, с чудом чьего-то извращённого гения. — Какая элегантная биохимическая конструкция! Он не травит организм. Он просто отдаёт ему команду умереть. Твоя регенерация была бессильна, потому что она не может бороться с приказом, отданным на клеточном уровне. Попытка клеток делиться и восстанавливать ущерб лишь подливала масла в огонь. Новые, молодые клетки были ещё более уязвимы для поражения. Это приговор даже для сверхчеловека.
— Эффективность — стопроцентная, — подтвердила Вайлет, выводя на экран новые данные. — Летальный исход для обычного человека наступает в течение тридцати секунд. Для вас, капитан, с вашим ускоренным метаболизмом и регенеративными способностями, процесс занял бы около двух минут. Вы бы просто… растворились изнутри.
Я смотрел на эту жуткую анимацию, и сжимал челюсти.
Но в то же время… видел перспективы…
Идеальное оружие. Чистое, быстрое, неотвратимое. Оружие, созданное специально для таких, как я. Оружие, которое не оставляет следов, кроме мерзкой лужицы. Просто человек был — и нет его.
— Стабильность катализатора обеспечивается за счёт короткоживущих изотопов, которые распадаются в течение пяти минут после активации, — продолжала Вайлет. — По этой причине контакт с обломками дротиков и уничтоженными лианами Розы не вызвал каскадной реакции в парке. Мне пришлось задействовать сложные алгоритмы анализа, чтобы восстановить формулу вещества в исходном виде.
— Гениально. И подло, — тихо сказала Лия, её восторг сменился профессиональной тревогой. — Это чудовищно. Создать такое… это за гранью любой этики. Это даже не оружие. Это извращение естественных биологических процессов.
Я посмотрел на Вайлет. Она ждала приказа.
Её работа заключалась в анализе и предоставлении данных. Моя — в принятии решений. И я знал, каким будет моё решение. Оно родилось в тот самый момент, когда я увидел, как клетка на экране распадается в ничто. Да что там… я уже знал, что отдам этот приказ, когда попросил Вайлет провести анализ образцов.
— Вайлет, — сказал я тихо, но твёрдо. — Синтезируй мне несколько доз.
В медблоке повисла тишина. Даже гул вентиляции, казалось, стих.
Вайлет не удивилась. Она не стала читать мне лекций о морали и этике. Её фиолетовые глаза на мгновение сфокусировались на мне, оценивая, взвешивая.
И она просто кивнула,
— Будет исполнено, капитан. Расчётное время синтеза одной дозы — три часа. Потребуются некоторые редкие изотопы. Но у нас есть всё необходимое.
Однако Лия… она отреагировала так, как я и ожидал.
— Что? — хилварианка резко повернулась ко мне, её изумрудное сияние на мгновение вспыхнуло ярче. — Волк, ты в своём уме⁈ Ты собираешься использовать это⁈
— Я собираюсь иметь это в своём арсенале, — поправил я. — Есть разница.
— Нет никакой разницы! — её голос зазвенел. — Оружие создаётся для того, чтобы убивать! А это… это не оружие! Это мерзость! Это всё равно что выпустить чуму! Ты не можешь! Ты не имеешь права!
— В этой войне права есть только у того, кто победит, — сказал я. — А чтобы победить, приходится иногда действовать не этично. И это не чума. Мы же только что убедились, что оно не распространяется дальше. Убивает только цель.
— Должны же быть хоть какие-то правила… — снова попыталась она.
— Кощей не играет по правилам, — отрезал я. — Он использует самые грязные, самые подлые методы. И если я буду пытаться воевать с ним в белых перчатках, он очень быстро пустит меня на эти самые перчатки.
— Но это делает тебя таким же, как он! — воскликнула она, её глаза наполнились слезами обиды и разочарования. — Я не для того возвращалась, чтобы смотреть, как ты превращаешься в монстра!