Её слова ударили больнее, чем любой дротик. Но я не мог показать ей этого. Не мог позволить себе слабость. Ни перед ней, ни перед остальной командой.
— Я всегда был монстром, Лия, — сказал я холодно, возможно, слишком холодно. — Ты просто предпочитала этого не замечать.
Развернулся и вышел из медблока, чувствуя на своей спине её обжигающий, полный боли взгляд. Дверь за мной с тихим шипением закрылась, отрезая меня от стерильной чистоты и запаха озона.
В коридоре было тихо и пусто. Я прислонился к холодной стене и тяжело выдохнул. Во рту стоял горький привкус. Не от коньяка, который я пил утром вместо чая. От самого себя.
Дверь снова открылась. Я знал, что это она.
Лия вышла в коридор и остановилась в паре шагов от меня. Её сияние стало тусклым, почти незаметным. Она больше не кричала. Она просто смотрела на меня, и в её глазах была такая бездна печали, что мне захотелось выть.
— Ростислав, — тихо сказала она, впервые за долгое время назвав меня настоящим именем. Я аж вздрогнул. — Не надо. Пожалуйста.
Она ведь не только про это оружие. Нет, это лишь часть. Часть общей картины. Часть дороги, которую я выбрал. Она поняла это с запозданием. Поняла, что я действительно пойду на всё, чтобы победить.
— Надо, Лия, — ответил я, не поворачивая головы. — У меня нет выбора.
— Выбор есть всегда, — она подошла ближе, её рука легла мне на плечо. — Можно найти другой способ. Можно быть умнее, хитрее. Но не… не опускаться до его уровня. Человек, которого я любила, никогда бы так не поступил.
— Человек, которого ты любила, остался там, в прошлом, — я повернулся к ней. — Его больше нет. Есть я. Солдат, у которого одна задача — победить. Любой ценой. И если для этого нужно будет использовать оружие врага против него самого, я это сделаю. Без колебаний.
— Это не ты говоришь. Это говорит твоя боль. Твоя ярость.
— Может быть, — я пожал плечами. — Но именно они помогают мне выживать. Лия, я не хотел, чтобы ты видела эту сторону моей жизни. Я потому и оставил тебя в Лиходаре. Не только, чтобы спасти твою жизнь. Но и чтобы ты не видела всего этого. Этой грязи, этой крови, этих… решений. Я хотел, чтобы ты осталась той светлой, чистой девочкой, которую я встретил. Чтобы моя война тебя не коснулась.
— Но она коснулась, — прошептала она. — Она коснулась меня, когда в мою голову засунули эту дрянь. Она касается меня каждый раз, когда я вижу, какими жестокими и холодными становятся твои глаза. И она касается меня сейчас, когда я вижу, как ты готов переступить черту. Ты не можешь защитить меня от своей войны, Волк. Но я могу попытаться защитить тебя. От самого себя.
Она прижалась ко мне, обняла так крепко, будто боялась, что я сейчас растворюсь в воздухе.
— Не становись им, — прошептала она мне в грудь. — Пожалуйста. Ради меня. Ради нас. Не становись Кощеем.
Я стоял, обнимая её, вдыхая запах её волос, и чувствовал, как ледяная броня вокруг моего сердца даёт трещину. Она права. Во всём. Но правота не выигрывает войн.
— Я не стану им, — пообещал я, зная, что, возможно, лгу. — Но я сделаю то, что должен.
Я осторожно отстранил её и посмотрел ей в глаза.
— Иди. Тебе нужно отдохнуть.
Она кивнула, поняв, что разговор окончен. Развернулась и медленно пошла по коридору, её светящаяся фигура постепенно растворялась в полумраке.
А я остался стоять, чувствуя себя самым одиноким человеком во вселенной.
И толпа баб в экипаже никак не помогала избавиться от этого ощущения. Нет, в некотором смысле, она его только усиливала. Ведь я должен защитить их всех. Боги, да половина моих женщин подлежит уничтожению, если Магнус победит. Нелюди, ксеносы, гибриды…
Плевать, кем я стану в итоге. Главное — победить. А с последствиями как-нибудь разберусь. Потом. Если доживу.
Но есть один вопрос, с которым полезно разобраться прямо сейчас.
Ещё одно оружие, если повезёт.
Ботанический сад превратился в личный рай для Розы.
И в моё личное, персональное чистилище.
Я сидел на гладком валуне посреди этого зелёного буйства, пытаясь постичь дзен и научиться выращивать огурцы силой мысли.
Роза сказала, что сила, которую я получил от неё… ну, в процессе нашего, скажем так, «энергетического резонанса», — это сила жизни. Противовес той вампирской хрени, что досталась мне от Зубоскала. Созидание против разрушения. Свет против тьмы. Садоводство против кровопийства. Звучит как слоган для очень странной политической партии, но я готов ухватиться за любую соломинку.
Не потому что сила высшего альпа меня как-то напрягает. Да, возможно, она сделала меня мрачнее и жёстче. Но она дала мне такие преимущества, что любые недостатка меркнут. Мне плевать на баланс инь-ян, мне просто нужно больше силы.