Сэша с писком полетела на землю, дёрнув за собой шланг. Натяжение вырвало быстросъёмную муфту у распределительной магистрали: защёлка сломалась, и под давлением вода хлынула из места разъёма. Магистраль питающих трубок и мелких распылителей была под давлением, поэтому вода мгновенно вырвалась через сотни мелких сопел и брызнула на нас со всех сторон — холодная, резкая, точечная, как дождь в миниатюре.
— СЭША! — мой рёв заглушил шум двигателей избушки.
Сработали датчики утечки, фонтанировать перестало.
Мы стояли мокрые с головы до ног. Роза невозмутимо стряхивала капли со своих лиан, её лицо не выражало ничего, кроме олимпийского спокойствия. Кармилла шипела, как кошка, которую окунули в таз с водой. Её тушь потекла, создавая вокруг глаз два живописных чёрных круга.
А виновница торжества, заливисто хохоча, уже неслась к выходу.
— Не догонишь! Не догонишь! Бе-бе-бе! — кричала она, обернувшись и показав мне язык.
Я усмехнулся. Ярость, кипевшая во мне секунду назад, сменилась холодным, хищным азартом.
— Ах так?
Один короткий, почти невидимый рывок. Мир смазался, превратившись в калейдоскоп из зелёных и коричневых пятен. Я не бежал, расстояние слишком короткое. Я просто… переместился. И в следующую секунду уже стоял у выхода, перегородив ей дорогу.
Сэша с визгом затормозила, едва не врезавшись в меня. Её весёлое лицо мгновенно вытянулось, глаза стали круглыми, как два блюдца.
— Догнал, — сказал я, хватая её за ухо.
— Ай! Кити-кити! Больно! — запротестовала она, пытаясь вырваться.
— Будет ещё больнее, если немедленно не уберёшь здесь всё, — я потащил её обратно, к панели управления системой полива. — И чтобы ни одна травинка не пострадала.
— Но я не виновата, кити-кити! — запротестовала кошка. — Оно само!
— А потом — в пищеблок, — прорычал я, потому что отрицание вины её усугубляет. — Чистить картошку. На весь экипаж. Включая шушундриков.
— Но я не люблю чистить картошку! — надулась она. — У меня лапки!
— Значит, будешь чистить когтями, — отрезал я. — Это будет твоя тренировка ниндзя. Развитие мелкой моторики. А теперь — живо за уборку!
Я отпустил её ухо и скрестил руки на груди, наблюдая, как она, обиженно сопя и шмыгая носом, побрела в подсобку за инвентарём.
Кармилла, стоявшая рядом, с трудом сдерживала смех.
— Иногда, — сказала она, — твои методы воспитания вызывают у меня искреннее восхищение, капитан.
Я посмотрел на Сэшу, которая с видом оскорблённой невинности начала орудовать шваброй.
Наказывать экипаж нужно строже.
Иначе они разнесут не только оранжерею, но и всю избушку.
А мне в ней ещё жить.
Я повернулся к вампирше.
— Милая, а чего ты так улыбаешься? Забыла, что тоже провинилась и гораздо сильнее? Сэша — чистит картошку, а вся остальная готовка на тебе. Весь следующий месяц. И не забудь отдраить весь Волот сверху донизу. Где ведро со шваброй ты уже знаешь.
— Волк! — возмутилась она.
— Я уже говорил, никаких Волков. За дело.
Вечером, когда вампирша закончила первый круг уборки и готовки, я вошёл в её каюту. Та походила на будуар вампирской королевы. Всё в красном бархате, от тяжёлых портьер до обивки мебели. Тусклое, интимное освещение исходило от нескольких светильников на стенах. Воздух был густым, пропитанным ароматом дорогих духов и чего-то ещё, неуловимо-хищного. Её запахом.
Она сидела спиной ко мне, перед огромным зеркалом в позолоченной раме, и расчёсывала свои длинные белые волосы. Чисто позёрский жест. Расчёска — последняя вещь в мире, которая нужна альпам.
На ней был шёлковый халат цвета запёкшейся крови, который лениво сползал с одного плеча, открывая вид на гладкую смуглую кожу. Снова чистое позёрство.
Её губы в отражении изогнулись в ленивой, провоцирующей улыбке.
— Пришёл наказывать, капитан? — промурлыкала она. — Я была очень, очень плохой девочкой. Задержала отбытие, поставила всех под угрозу… Я заслуживаю самого сурового наказания.
Я молча подошёл к ней сзади и положил холодную стальную руку на её тёплую кожу. Она слегка вздрогнула, но не от страха. От предвкушения.
— Ты права, — мой голос прозвучал глухо и жёстко. Я всё ещё злился. Злился на её безрассудство, на её эгоизм, на то, что она чуть не угробила нас всех из-за пары новых туфель.
Я мог легко отмотать время, не чтобы предотвратить конфликт с Кощеем, но чтобы не дать ей свалить по магазинам. Но не сделал этого. Возможно, чтобы наказать её. Чтобы она просидела несколько часов в камере, в ошейнике, скрученная и униженная.
— Ты была не просто плохой девочкой, — продолжил я. — Ты была безответственной, самовлюблённой идиоткой. Из-за твоего шоппинга мы потеряли драгоценное время. Из-за тебя мы почти проиграли. Я разочарован. Ты не Сэша, чтобы вести себя настолько глупо. Ты — Кармилла де Лакруа. И я ждал, что в твоей голове больше извилин, чем оказалось.