Роберт обошёл машину, оценивающе постукивая костяшками пальцев по броне.
— Рассказывай.
— Высота при опоре на задние конечности — пятнадцать метров, — затараторил Кенни, его глаза блестели. — Вес — семьдесят тонн чистой, концентрированной агрессии. Броня — многослойный композит «Оникс-3» плюс керамика. Не выдержит прямого попадания из гаубицы, как «Бизон», но от снарядов среднего калибра и лазерного оружия защитит превосходно. Главное её достоинство — скорость и манёвренность!
Он указал на массивные, но одновременно изящные ноги Цверга.
— Двигатель — спаренный турбореактивный «Циклон-12»! Максимальная скорость по пересечённой местности — 140 километров в час! А на ровной поверхности он может выжать и все 360! Он не бежит, сэр. Он летит над землёй!
— Вооружение? — сухо спросил Роберт.
Улыбка Кенни стала ещё шире.
— О, это самая сладкая часть! Но я должен вас предупредить, сэр. Согласно законодательству Акватики, применение любого бортового вооружения на территории города строжайше запрещено. Мы продаём вам лишь… макеты. Очень, очень реалистичные макеты, а их настоящие аналоги вы можете получить, когда решите покинуть Акватику.
— Я понял, — кивнул Роберт. — Рассказывай про «макеты».
— В передние манипуляторы интегрированы две скорострельные тридцатимиллиметровые пушки «Пиранья». Бронебойные снаряды с сердечником из обеднённого урана. Прошивают броню среднего Цверга, как бумагу. Наносят серьёзнейший урон даже Волотам 5–6 поколения. В плечевых модулях — выдвижная ракетная установка «Шершень». Двенадцать управляемых ракет малого радиуса действия, быстрая система перезарядки. Идеально, чтобы… ну, скажем, расчистить себе дорогу в густом лесу. И, конечно, — Кенни понизил голос до заговорщицкого шёпота, — его визитная карточка. Когти.
Он указал на массивные передние лапы «Каркаджу».
— Выдвижные лезвия из вольфрамового сплава. Длиной в полтора метра. Способны серьёзно повредить плохо защищённые участки любой машины, если подобраться достаточно близко. Это, разумеется, инструмент для… разделки особо крупных туш диких животных.
Роберт удовлетворённо хмыкнул. То, что нужно.
— Беру, — сказал он. — Оформляйте. Доставка в док номер девять сектора «Сигма». С полной заправкой и боекомплектом.
— Сию минуту, сэр! — просиял Кенни. — Наличные или перевод со счёта?
— Перевод через банк Плутоса, — бросил Роберт, доставая денежный пульт.
Когда транзакция прошла, на лице Кенни отразилось благоговение. Сумма, которая высветилась на терминале, могла бы обеспечить безбедную старость ему, его детям и его любимой канарейке.
— Прекрасный выбор, сэр! — он поклонился так низко, что, казалось, вот-вот переломится пополам. — «Каркаджу» будет ждать вас. Уверен, ваша… охота… будет очень удачной.
Пейзаж за бронестеклом кабины «Каркаджу» походил на оживший кошмар.
Массивные деревья с переплетёнными лианами вырастали прямо перед носом машины, будто пытаясь перегородить путь, но стальные лапы с лёгкостью обходили преграды. Туман стелился над землёй, растворяясь в хаосе вздымающихся веток. Джунгли гудели тысячей звуков: визгливым криком невидимых существ, треском ломающихся ветвей и гулом двигателя.
Роберт сидел в кресле пилота, его руки уверенно лежали на рычагах управления. Он чувствовал мощь этой машины, её готовность рвать и метать. Он не просто управлял ей. Он стал ей.
«Каркаджу» нёсся сквозь этот тёмный мир, как хищный зверь, выпущенный на волю. Его тяжёлые лапы сминал и перемалывали в труху ветви, он перепрыгивал через брёвна и расщелины, его корпус сливался с тенями.
Роберт улыбался. Той редкой, настоящей улыбкой, которую он не позволял себе на людях.
Охота началась. И он был не просто охотником. Он был на вершине пищевой цепи.
Агент вывел на один из мониторов карту, на которой мигала точка, обозначавшая предполагаемое местоположение избушки. Они были ещё далеко. Но он их нагонит. Обязательно нагонит.
Он был тенью Волка. Его роком. Его концом.
И ему это чертовски нравилось.
Несколько дней назад…
Моника и Змей пробирались по техническим коридорам, похожим на кровеносную систему гигантского металлического зверя. Вой сирен был их прикрытием, а всеобщая паника — их лучшим союзником. Никто не обращал внимания на двух беглецов в тюремных робах. Все были слишком заняты спасением собственных шкур.