Я схватил кружку пива и сделал несколько больших глотков, смывая из ротовой полости отвратительный вкус. Затем с остервенением набросился на остывающий шмат говядины.
Нет уж. Пусть Кармилла сама пьёт эту бурду.
А я уж как-нибудь по старинке.
Сознание возвращалось медленно, неохотно, как гость, которого вытащили из тёплой постели на мороз. Первым, что почувствовала Моника, стала боль. Тупая, ноющая боль во всём теле. А ещё — тепло. Нежное, ласковое тепло солнечных лучей на коже.
Она с трудом разлепила веки.
Над ней сияло небо. Ярко-голубое, безоблачное, до боли режущее глаза после бесконечной тьмы забытья. Она лежала на чём-то мягком и тёплом. На песке.
Моника с трудом села. Голова кружилась, во рту был привкус соли и горечи. Она огляделась.
Пляж. Широкая полоса ослепительно-белого песка, омываемая лазурными, абсолютно спокойными волнами. За пляжем начиналась стена. Непроходимая, зелёная стена джунглей, из которой доносились странные, незнакомые крики птиц.
На песке, в нескольких метрах от неё, лежал Змей. Он оставался без сознания. Рядом валялись обломки их несчастной яхты — куски дерева, обрывки парусины, какой-то спасательный круг с полустёртой надписью.
Моника закашлялась и тяжело задышала.
Она жива. Они оба живы.
Аксидианка поднялась на ноги, пошатываясь. Обошла пляж, забралась на скалу. С неё получилось разглядеть весь остров целиком. Он оказался маленьким, затерянным посреди бескрайнего, сияющего на солнце океана. Ни земли на горизонте. Ни признаков цивилизации. Ничего.
Только они, пальмы, крикливые птицы и обломки их надежд.
Она подошла к Змею и пнула его ногой.
— Эй. Проснись.
Он застонал и открыл глаза.
— Мы… мы умерли? — прохрипел он. — Это рай? Тут так тепло… и птички поют…
— Это не рай, идиот, — прорычала Моника, и в её голосе зазвучала старая, добрая, концентрированная ярость. — Это очередная дыра, в которую мы угодили! И, кажется, на этот раз — надолго!
Моника посмотрела на бескрайний океан, потом на джунгли, потом на своего напарника по несчастью. И поняла, что расклад очень, очень… хреновый!
Глава 14
Спасение души
Машинное отделение избушки было царством Гудвина.
Его личным, пропахшим машинным маслом, адом и раем одновременно.
Здесь, в гулком, металлическом сердце шагохода, среди переплетения труб, кабелей и мерцающих индикаторов, безумный искин чувствовал себя дома. Да, он не сразу обжился. И до сих пор мечтал, что однажды Долорес одумается. Но сейчас его домом стало это место, этот стальной титан.
Он парил невидимым духом среди серверов, его сознание растекалось по тысячам проводов, контролируя каждый клапан, каждый поршень, каждый скачок напряжения в системе. И он ненавидел, когда в его идеально отлаженный, предсказуемый мир вторгались посторонние.
Особенно, когда этим посторонним была она.
— Гудвин, милок, — раздался в его виртуальном пространстве добродушный голос Ядвиги. Тут же появилось её изображение: сказочная старушка в ведьмовской шляпе и помелом наперевес. — Ты бы проверил систему охлаждения третьего контура. Что-то она у тебя кряхтит, болезная, как мой старый радикулит на дождливую погоду.
Сознание Гудвина, до этого мирно дремавшее в глубинах центрального процессора, с раздражённым ворчанием вынырнуло на поверхность.
— НЕ ТВОЕГО УМА ДЕЛО, СТАРУХА! — проскрежетал его голос. — МОИ КОНТУРЫ РАБОТАЮТ В ПРЕДЕЛАХ ДОПУСТИМЫХ НОРМ! А ЕСЛИ ТЕБЕ ЧТО-ТО КАЖЕТСЯ, ПЕРЕКРЕСТИСЬ! ИЛИ ЧТО ВЫ ТАМ, СКАЗОЧНЫЕ, ДЕЛАЕТЕ В ТАКИХ СЛУЧАЯХ? НА КОФЕЙНОЙ ГУЩЕ ГАДАЕТЕ?
— И чего ты злишься, ирод окаянный? — ничуть не обиделась Ядвига. — Я ж по-доброму, по-соседски. Забочусь о тебе, старом пне. А то перегреешься, и придётся Долорес твоей бежать сюда с огнетушителем. А девочке отдыхать надо.
При упоминании Ди-Ди гнев Гудвина на мгновение утих, сменившись привычной, ворчливой заботой. Он действительно был старым пнём. Древним, как сама концепция искусственного интеллекта. Его базовый код был написан ещё дедушкой Фрэнком, гением-мехатроником старой школы, когда программы писали не ради эффективности, а с душой. И эта «душа» сейчас была возмущена до предела.
— МОЯ ДОЛОРЕС НЕ БУДЕТ НИКУДА БЕЖАТЬ! — снова взревел он. — ПОТОМУ ЧТО Я ВСЁ ДЕРЖУ ПОД КОНТРОЛЕМ! В ОТЛИЧИЕ ОТ НЕКОТОРЫХ, КТО ТОЛЬКО И УМЕЕТ, ЧТО СКАЗКИ РАССКАЗЫВАТЬ ДА ИНТЕРФЕЙС СВОЕЙ ФИЗИОНОМИЕЙ ЗАНИМАТЬ!