Ди-Ди с любопытством наблюдала за моими манипуляциями.
Я извлёк его.
Гиперкуб.
Он лежал на моей ладони, тускло поблёскивая в свете ламп машинного отделения. Металлический, испещрённый странными, неземными символами, он казался одновременно и древней реликвией, и устройством из далёкого будущего.
Ди-Ди замерла. Её дыхание, кажется, остановилось. Она медленно, с благоговением, сняла свои защитные очки, словно боялась, что они помешают ей увидеть это чудо во всех деталях.
— Ядрёна гайка… — прошептала она, и в её голосе не было привычного энтузиазма. Только чистое, незамутнённое изумление. — Что… что это?
Она протянула руку, но не посмела дотронуться. Её пальцы, привыкшие к грубому металлу и тончайшим микросхемам, замерли в сантиметре от поверхности куба.
— Я никогда… никогда не видела ничего подобного, — её взгляд, взгляд гениального инженера, сейчас превратился во взгляд ребёнка, впервые увидевшего радугу. — Волк, что это?
— Инопланетный артефакт, — коротко ответил я. — Достался по случаю. От одних очень суетливых зелёных ребят.
— Инопланетный… — она выдохнула это слово, как молитву. — Я так и знала. Только внеземной разум мог создать такое. Это… это не просто устройство. Это произведение искусства!
Даже забавно. Она сразу же поняла, что это нечто чрезвычайно технологичное.
А ведь обычно его принимают за игрушку.
— Ты знаешь, как он работает? — светло-карие глаза механика поднялись ко мне.
— Да, немного. Он управляет пространственно-временным континуумом.
Фраза повисла в воздухе, как звон после удара в гонг.
Ди-Ди подобрала челюсть. Сглотнула и уточнила:
— И ты им пользовался?
— Пару раз, — уклончиво ответил я. — Только в самые тяжёлые моменты. Ну и… я знаю только две комбинации. Одна переносит моё сознание на 17 минут и 45 секунд в прошлое, вторая — примерно на минуту.
— Сознание?
Я кивнул и уточнил:
— Никакого физического переноса. Только разум, который возвращается в более раннюю версию моего же мозга. Но я знаю, что его возможности гораздо шире. Гораздо.
Долорес обошла верстак, не сводя с куба восторженных глаз.
— Мне стоит уточнять, когда именно ты им пользовался и что успел изменить?
— Если коротко, то без него я бы уже давно сдох, а избушка бы превратилась в груду металлолома.
— Ладно. Миллион вопросов задам после. Нужно его просканировать, — сказала она уже более твёрдым, профессиональным тоном. — Мне нужно расшифровать эти символы. Если мы поймём, как он работает, мы… мы сможем всё! Мы сможем создать не только источник энергии, но и… да что угодно! Это ключ ко всему!
— В этом-то и проблема, — я покачал головой. — Я уже пытался. Ни один сканер его не берёт. Он как будто не существует для них.
— Потому что ты использовал примитивные сканеры, — фыркнула она. — Рентген, ультразвук… это всё равно что пытаться измерить температуру солнца комнатным градусником. Но мой мюонный томограф… он сможет заглянуть внутрь.
— Не факт, — покачал я головой. — Но даже если ты его успешно просканируешь, расшифровать символы будет непросто.
— Да… если они инопланетные, значит, у них нет аналогов. Не с чем сравнить. Вот если бы у нас был текст, написанный этим языком. Хотя бы несколько предложений. Тогда задача бы стала сложной, но выполнимой.
И тут меня осенило… реально осенило.
— Возможно, часть информации, необходимой для расшифровки, находится вот здесь, — я постучал пальцем себе по виску. — У меня в голове.
Ди-Ди уставилась на меня, её брови поползли вверх.
— В смысле? Ты хочешь сказать, что видел тексты, написанные этими символами?
— Да, видел. Но давно. Можно сказать, в прошлой жизни. Я не смогу их воспроизвести. Так что не уверен, поможет ли нам это.
Она задумалась, её пальцы забарабанили по верстаку. Через миг в глазах девушки снова загорелся огонёк безумного учёного, нашедшего решение нерешаемой задачи.
— Хм… — протянула она. — Если информация хранится в твоих извилинах, то обычными методами её не извлечь. Но…
Она хитро прищурилась.
— Но если мы вживим тебе в мозг нейрочип…
— ЧТО⁈ — я поперхнулся воздухом.
— Не бойся, это почти безопасно, — отмахнулась она. — Я ещё в Ходдимире заказала подходящий экземпляр. Надеялась, что ты всё же согласишься поставить его, чтобы улучшить контроль над протезом. Новейшая модель, с биосовместимым покрытием, защитой от ЭМИ и самым современным интерфейсом!
— Ди, поправь меня, если я ошибаюсь, но современные нейрочипы ведь не осуществляют обмен между памятью мозга и памятью компьютера напрямую. Чип может контролировать некоторые области мозга, влиять на его биохимию, вести запись со зрительного нерва и транслировать изображение на сетчатку. Всё. При желании человека можно превратить в марионетку, но не получить его воспоминания!