Я припал к губам девушки, целуя вновь и вновь, сжигая последние остатки разума, а потом мои губы опустились ниже, к шее, к ключицам, туда, где кружево сменялось горячей кожей.
Комбинезон и белье оказались на полу, и я с восторгом созерцал наготу любимой женщины. Она была совершенна — стройная, с плавными изгибами, с россыпью веснушек на плечах и груди, которые мне страстно захотелось целовать.
Но терпение моё уже исчерпалось. Жажда обладания стала физической болью. Всё остальное потеряло значение.
Мои руки обхватили её бёдра, приподнимая и направляя её ко мне. Наше соединение было резким, безжалостно прямым. Она вскрикнула, её глаза расширились от шока и наслаждения.
Я замер на мгновение, погружённый в неё всеми чувствами. Это была абсолютная близость, слияние, которого всегда мало. Я видел её затуманившиеся глаза, румянец на щеках и раскрасневшиеся от поцелуев губы. Это зрелище пронзило меня острее любого прикосновения.
И я начал двигаться. Сначала медленно, почти нежно, вглядываясь в её лицо, ловя каждый её вздох, каждый стон. Ритм нарастал, становился яростнее, подчиняясь гулу реактора, биению наших сердец.
Скрип стального кресла, запах её возбуждения, смешанный с запахом металла и пота, её рыжие волосы, раскинувшиеся по спинке, как расплавленное золото — это был наш мир, наш алтарь.
— Волк… — прошептала она, и её голос сорвался на высокой ноте, когда я вошёл особенно глубоко.
Я видел, как наступает её пик, как её глаза теряют фокус, и она кричит, но этот крик тонул в общем гуле, становился его частью.
Не дав ей опомниться, я перевернул её. Теперь она стояла на коленях в кресле, опираясь на спинку, подставив мне свою прекрасную спину, изгиб талии и круглые, идеальные ягодицы.
Я прильнул к ней сзади, целуя её плечи, вдыхая запах её шеи, и мои руки вновь нашли её грудь, сжимая и лаская, пока она стонала от переизбытка ощущений. Я видел наше отражение в полированной поверхности ближайшего прибора. Это зрелище подхлестнуло меня. Я двигался мощно, яростно, полностью отдавшись инстинкту. Напряжение свернулось в тугой, раскалённый шар.
И тогда случился взрыв.
Волна экстаза, абсолютная и всепоглощающая, смыла меня.
Она родилась глубоко внутри, в самом основании позвоночника, и катилась вверх, выжигая всё на своём пути — мысли, тревоги, саму память о том, что есть что-то, кроме этого момента. Каждая клетка моего тела кричала в немом восторге, разряжаясь тысячью электрических разрядов.
Я обмяк на ней, удерживая нас обоих на этом металлическом троне, утыкаясь лицом в её шею, в её пахнущие шампунем и нашей страстью рыжие волосы. Она дрожала подо мной, её тело ещё билось в сладких конвульсиях. Мы молчали, реактор гудел, а наши сердца стучали в унисон.
Спустя время она повернула голову, и её губы коснулись моей щеки.
— Кажется, — прошептала она с улыбкой, — часа нам всё-таки не хватит.
Я усмехнулся и поцеловал её в шею.
Да. Пожалуй, придётся продлевать. И, возможно, не один раз.
Глава 16
Признание
Я посмотрел на Шондру. Она стояла рядом со мной на смотровой площадке избушки, и её спокойствие, как всегда, действовало на меня лучше всякой валерьянки. Мы молча смотрели на то, как первые лучи рассветного солнца пробиваются сквозь густую листву джунглей, превращая утренний туман в золотистую дымку. После кондиционированного, стерильного воздуха внутри шагохода, этот первобытный запах гниющих листьев, влажной земли и цветущей неведомой дряни казался почти целебным.
— Я должен им рассказать, — сказал я, нарушая тишину. Голос прозвучал хрипло.
Шондра не повернула головы. Она продолжала смотреть на просыпающийся лес.
— Давно пора, кэп.
— Они могут не понять. Могут не принять.
— Они — твоя команда, — просто ответила она. — Они пошли за тобой в самое пекло. Они имеют право знать, за кем идут. Так что просто возьми и расскажи, кто ты на самом деле.
Разумеется, она права. Чертовски права. Тащить этот скелет в шкафу дальше не просто глупо — это предательство по отношению к ним. Ко всем.
— Вечером, — решил я. — Соберу всех в кают-компании.
— Хорошее решение, — кивнула она. — Чем дольше тянешь, тем больнее получится.
Она посмотрела на меня, и в её глазах я не увидел ни тени осуждения. Только спокойную, непоколебимую уверенность. Я узнал её главную тайну и поделился своей. И это не изменило в ней ничего. Возможно, и остальные…