— Вероятность того, что вербальное объяснение концепции переноса сознания во времени сможет нивелировать эмоциональную травму, вызванную ощущением потери близкого существа, составляет 1,7%, — бесстрастно доложила Вайлет. — Рекомендую использовать альтернативные методы убеждения. Например, тактильный контакт или предъявление доказательств, подтверждающих континуальность вашей личности.
— Спасибо за совет, — вздохнул я. — Без тебя бы не догадался.
Я повернулся и пошёл к двери. Каждый шаг отдавался в голове гулким эхом.
На двери её каюты горел красный индикатор. Заперто.
Нажал кнопку вызова и проговорил:
— Лия, это я. Впусти.
Секунду ничего не происходило.
Затем дверь с тихим шипением отъехала в сторону.
Она сидела на своей кровати, сжавшись в комок, и её плечи сотрясались от беззвучных рыданий. Её изумрудное сияние почти погасло, превратившись в едва заметное, болезненное мерцание. Увидев меня, она не вскочила, не закричала.
Просто подняла на меня заплаканные золотые глаза. И в них была такая бездна боли, что мне захотелось развернуться и уйти. Сбежать. Куда угодно. В Дикие Земли, в пасть к тираннозавру, обратно в своё проклятое будущее. Лишь бы не видеть этого взгляда.
Но я не сбежал. Я вошёл и сел на край кровати, на безопасном расстоянии.
— Ты убил его, — прошептала она с надрывом. — Ты пришёл и просто… убил его. Занял его тело.
— Лия, это не так, — я попытался подобрать слова, но они казались неуклюжими, фальшивыми. — Никто не умирал. Мы… слились. Я — это он. И он — это я.
— Нет! — она вскинула голову, и в её голосе зазвенел металл. — Он был другим! Он был… моим! А ты… ты просто самозванец! Клон из будущего! Фальшивка!
Она снова зарыдала, уткнувшись лицом в подушку.
Я сидел и молчал, чувствуя себя самым беспомощным существом во вселенной. Я мог управлять армией динозавров, мог в одиночку раскурочить отряд боевых роботов, мог заставить людей видеть галлюцинации. Но я не мог найти слов, чтобы утешить одну-единственную зелёную девушку, которую любил.
— Тот день… — вдруг сказала она. — На «Антеро». Когда ты упал. Потерял сознание. Твоя… амнезия. Это случилось тогда?
Я закрыл глаза. Мой первый день в этом времени.
— Да, — глухо ответил я. — Это случилось тогда. В тот самый момент.
Её рыдания стали громче. Я попал в самую больную точку. Она оплакивала не просто своего Волка. Она оплакивала тот самый момент, когда потеряла его.
— Я помню всё, что помнил он, Лия, — сказал я, отчаянно цепляясь за эту мысль, как за спасательный круг. — Каждую минуту. Каждое слово. Каждое прикосновение. Его память — это моя память. Его чувства… они тоже стали моими. Мне самому иногда сложно понять, где заканчивается Волк и начинается Волк-117. Мы — одно целое.
— Это ничего не меняет! — она села, её лицо было мокрым от слёз, а волосы спутались. Она казалась прекрасной даже в своём горе. — Это просто… воспоминания. Файлы, которые достались тебе по наследству! А он… его душа… она ушла!
Я понял, что логика здесь бессильна. Вайлет права. Нужны не слова.
Нужно что-то другое. Доказательство. Неопровержимое.
Точнее то, что вызовет правильный эмоциональный отклик.
Файлы файлами, а чувства чувствами.
Может, это слишком жестоко и прагматично, но другого способа утешить её просто нет. Я ведь и сам не понимаю толком, кем являюсь. Я просто забил на это.
Забил, потому что мне нормально. А главное, потому что есть дела поважнее, чем самокопание.
Но сейчас нужно перетряхнуть воспоминания, связанные с Лией и найти подходящее.
Правильное, эмоциональное, только наше.
И я вспомнил. Нечто тёплое, живое.
— Помнишь нашу первую встречу? — тихо спросил я.
Она повернулась и нахмурилась, не понимая, к чему я клоню.
— Не возле «Антеро». А до этого. В Лиходаре. Возле той паршивой забегаловки «У Безумного Слизня».
Она вздрогнула. Да. Она помнила.
— Ты тогда ещё была ординатором, — продолжал я, и слова сами полились из меня, тёплые и настоящие. — Ты увлеклась медицинским справочником и переходила дорогу, не глядя по сторонам. А там началась перестрелка. Какие-то ублюдки не поделили контейнер с контрабандными сигарами. Ты оказалась прямо на линии огня. Я сшиб тебя на обочину. Ты так перепугалась…
Она смотрела на меня, её слёзы высохли, оставив на зелёной коже солёные дорожки. В её глазах появилось что-то новое. Недоверие, смешанное с надеждой.
— Потом, когда всё закончилось, я повёл тебя в ту забегаловку, чтобы ты пришла в себя. Я заказал себе кофе. Самый дешёвый, горький, как сама жизнь. А ты… — я улыбнулся, вспоминая её лицо в тот момент. — Ты никогда раньше не пробовала кофе. Ты смотрела на мою кружку с таким любопытством, как будто это какой-то неизвестный состав, а ещё рассказала мне про эту жуткую флоксийскую болячку, от которой они превращаются в кристаллические статуи… как её…