А вот что регенерация усилилась — любопытно. Похоже, сила высшего альпа продолжает раскрываться. Отлично. Наверное…
Мой взгляд упал на стол. В металлической чаше лежал белесый, слегка окровавленный кругляш моего собственного черепа.
— Можете оставить на память, — без тени иронии предложила Вайлет.
Я покачал головой.
— Спасибо, обойдусь.
— Как ты себя чувствуешь? — Лия мягко положила руку мне на плечо. Она не стала проводить операцию сама, предоставила всё киборгу. И её нельзя в этом винить. Сверлить башку близкому человеку можно только, если нет альтернатив.
— Нормально, — кивнул я.
— Никаких зрительных эффектов? — уточнила она.
Мир выглядел как обычно. Никаких интерфейсов, никаких потоков данных.
— Пока ничего, — сообщил я.
— Это нормально, — кивнула Лия, с облегчением выдыхая. — Теперь самое главное — калибровка.
— Сейчас я запущу протокол, — сказала Вайлет. — Ваш предыдущий опыт использования нейроинтерфейсов должен ускорить процесс. Сосредоточьтесь.
Она что-то нажала на своей консоли. Перед моим мысленным взором вспыхнула белая точка.
— Вижу, — сказал я.
— Форма?
— Линия. Вертикальная.
— Цвет?
— Красный.
Это было знакомо. Нудный, но необходимый процесс настройки, похожий на проверку зрения у окулиста. Мозг и машина учились понимать друг друга. Я подтверждал появление вспышек, линий, простых фигур, пока искусственный интеллект создавал мой персональный «словарь» нейронных импульсов.
В моей прошлой жизни я уже проходил через это. Хотя сами чипы могли дать фору любым современным. Но что поделать? Примитивная эпоха.
— Калибровка завершена, — наконец, объявила Вайлет. — Активирую основной интерфейс.
И вот тогда мир взорвался.
Не огнём и болью. А информацией.
Над склонившимся надо мной лицом Лии тут же всплыло окно.
ОБЪЕКТ: Лия. РАСА: Хилварианка. ФИЗИОЛОГИЧЕСКОЕ СОСТОЯНИЕ: СТРЕСС (СНИЖАЕТСЯ, 42%). ЧАСТОТА СЕРДЕЧНЫХ СОКРАЩЕНИЙ: 95 УД/МИН. ТЕМПЕРАТУРА ТЕЛА: 36,9°C. ГОРМОНАЛЬНЫЙ ФОН: УРОВЕНЬ КОРТИЗОЛА СТАБИЛИЗИРУЕТСЯ.
Я перевёл взгляд на Вайлет.
ОБЪЕКТ: Вайлет. ТИП: Киборг, модель «Т-7000», модификация «Магдалина». СОСТОЯНИЕ СИСТЕМ: НОРМА (99,2%). ЗАРЯД БАТАРЕИ: 79%. ТЕМПЕРАТУРА ЦЕНТРАЛЬНОГО ПРОЦЕССОРА: 45,1°C. АКТИВНЫЕ ПРОЦЕССЫ: ПОСЛЕОПЕРАЦИОННЫЙ МОНИТОРИНГ (65%), АНАЛИЗ БИОМЕТРИИ (21%), ФОНОВЫЕ ЗАДАЧИ (14%).
— Так понимаю, чип синхронизирован с бортовыми системами, а они — с коммуникаторами экипажа и с тобой, Вайлет.
— Верно, — подтвердила она. — Коммуникаторы передают системам биометрические данные, и у вас теперь есть к ним прямой доступ. Как и ко всему остальному.
— Надеюсь, эта игрушка не вскипятит мой мозг.
— Не беспокойтесь капитан. В случае пробоя оболочки чипа пострадают только окружающие ткани.
— Ты умеешь успокаивать, как никто другой, — усмехнулся я.
— Я всего лишь сообщаю достоверную информацию. Теперь самое интересное, — сказала Вайлет. — Капитан, закройте глаза. Я установлю с вами прямой нейронный контакт.
— Хм, ладно. Звучит интригующе.
Мир, и без того странный, исчез, сменившись абсолютной темнотой. А затем в этой темноте начали проступать контуры. Тонкие, зелёные линии, складывающиеся в бесконечную сетку, уходящую в никуда. Я парил в этом цифровом пространстве, бестелесный, невесомый.
Рядом со мной из таких же линий соткалась фигура. Упрощённая, схематичная, но безошибочно узнаваемая. Вайлет.
— Мы в виртуальном пространстве, созданном нейрочипом, — её голос звучал не извне, а прямо у меня в голове. — Здесь мы можем работать с вашей памятью напрямую.
— Работать с моей память? Но современные чипы на это не способны.
— Долорес описала проблему. У меня возникла идея по преодолению этой трудности. Я загрузила символы с гиперкуба в чип. Их можно сопоставить с вашими воспоминаниями.
— Что я должен делать? — спросил я. Любой шанс лучше, чем бездействие.
— Вам нужно вспомнить. Вспомнить тот день, когда вы… погибли. В будущем. Вам нужно сосредоточиться на моменте, когда вы были на борту судна глифтодов и видели их письмена. При визуальных воспоминаниях активируется зрительная кора. Это не надёжные данные, влияние фантазии слишком велико. Но сейчас мы можем сделать только это. Вы помните тот день?
— Помню, — кивнул я. — А вот ты забываешь, что я просил называть меня на «ты».
— Извините.
Я виртуально вздохнул. Похоже, протоколы вежливости зашиты в её программу глубже, чем нейрочип в мой мозг.