Глава 20
Последний приют
Мы вышли из Диких Земель на рассвете.
Джунгли, которые несколько недель служили нашим домом, убежищем и персональным зелёным адом, остались позади, как дурной, но захватывающий сон.
Избушка тяжело переступила последнюю черту, отделявшую первобытный хаос от чего-то, что с большой натяжкой можно назвать цивилизацией, и остановилась. Я смотрел на раскинувшуюся впереди равнину, и на душе было странное, смешанное чувство.
Облегчение. И предвкушение.
— Ну вот, — раздался за спиной голос Лексы. — Кажется, мы снова в мире, где за убийство хотя бы выписывают штраф.
Я усмехнулся, не оборачиваясь.
— Не будь так уверена. В некоторых местах здесь за убийство могут и похвалить. Особенно, если убитый задолжал кому-то денег.
Мы продолжили путь. Ещё два дня спокойного размеренного пути через бескрайнюю стень. Рёв нашей гидравлики распугивал стада антилоп, которые, как водится, разбегались в стороны, топорща щупальцы на загривках. В киломентре от нас поблёскивал на солнце вытянутый силуэт «Мехатирана». Всё шло спокойно, никаких новых нападений.
А тишина, когда ты знаешь, что враг готовит удар, — всегда плохой знак.
Мы почти добрались до Пустоши, когда наткнулись на кое-что любопытное.
Впереди, в утренней дымке, виднелось поселение.
Маленькое, пыльное, оно выглядело так, будто его вырвали из старого вестерна и небрежно бросили посреди этой выжженной солнцем травы.
Несколько одноэтажных, сколоченных из чего попало, домишек. Широкая, пыльная главная улица. И одинокое здание, на котором криво висела вывеска «САЛУН „ПОСЛЕДНИЙ ПРИЮТ“». Не хватало только перекати-поля и парня в пончо, который задумчиво сплёвывает на землю. Хотя парень в пончо у нас есть. Это я.
— Боги, как здесь вообще можно жить? — выдохнула Лекса, подходя ко мне и становясь рядом. — Вокруг же кишит всякая дрянь. Монстры, бандиты, торговые агенты…
— Дешёвая аренда, — пожал я плечами. — И никаких назойливых соседей, которые сверлят стену в семь утра в воскресенье. Сплошные плюсы.
Она фыркнула, но я видел, что она тоже чувствует это. Напряжение.
Это место неправильное. Слишком тихое. Слишком… мёртвое.
— Зачем мы вообще сюда подошли? — тихо спросила Лия.
Я не ответил. Потому что не знал.
Просто заметили его на радаре, а потом у меня появилось это странное ощущение.
Какие-то отголоски. Психические.
И тут мы увидели их.
Они брели по главной улице, медленные, неуклюжие, с той безвольной целеустремлённостью, какая свойственна только мертвецам. Их одежда истлела, кожа имела нездоровый, сероватый оттенок, а движения были дёргаными, как у сломанных марионеток. Зомби.
— Некроботы, — процедил я, и моё хорошее настроение тут же испарилось, уступив место холодной, привычной ярости.
Это не просто ожившие трупы. Это работа альпов.
Их фирменный почерк. Они вживляют в мозг мертвеца чип, который позволяет управлять телом, как роботом. Накачивают мышцы специальным раствором, чтобы сохранить подвижность. Мажут кожу отвратителным консервирующим гелем. Дешёвая, эффективная и омерзительно практичная рабочая сила. Или пушечное мясо.
— Альпы, — выдохнула Лекса, и в её голосе прозвучала неподдельная ненависть. У неё с этими клыкастыми ублюдками свои счёты.
— Ага, — кивнул я. — Похоже, мы наткнулись на их маленькое, уютное гнёздышко.
Теперь понятно, что мой разум уловил здесь.
Их психическая вонь распространилась по округе, и я учуял их.
Я закрыл глаза и сделал то, чем в последнее время занимался каждый день в качестве тренировки. Я снял психические барьеры. Обычно я держал их наглухо запертыми, чтобы не сойти с ума от бесконечного ментального шума моего сумасшедшего экипажа. Но сейчас мне нужна информация.
Мир взорвался ощущениями.
Я почувствовал их всех. Каждую.
Лекса — клубок из праведного гнева, скепсиса и чего-то ещё, тёплого и колючего, что она тщательно прятала даже от самой себя.
Кармилла — полыхающий костёр из гордыни, скуки и хищного любопытства.
Сэша — фейерверк из восторга, мыслей о бабочках и острого желания что-нибудь потрогать.
Шондра — спокойное, глубокое озеро, на дне которого таились древние, мощные течения.
Ди-Ди — сложный, гудящий механизм, работающий на пределе мощности.
Роза — тихий, мудрый лес, полный скрытой жизни.
Лия — мягкое, изумрудное сияние, полное нежности и тревоги за меня.
Вайлет — холодный, упорядоченный поток чистых данных. Единственная, чьих эмоций я не ощущал. Сейчас она показалась холодным, успокаивающим пятном.