Как ни крути, а перспективы у кудрявого Змея не очень радужные.
— Что скажете, братья? — продолжил Монах. — Считаете этого человека достойным вести нас? Человека, который обещал нам легкую победу, а привел на бойню. Человека, на чьх руках кровь не только молодняка, но и настоящих вольников. Кровь наших товарищей. Кровь тех, кто больше не сядет на байк и не выпьет ни одной кружки пива, потому что поверили этому желтоглазому мутанту?
Последовали возгласы. Сплошь недовольные.
«А Монах молодец, — подумал Змей, — проявляет инициативу, толпу заводит. Видимо, надоело быть лидером небольшого клуба по интересам».
— Допустим, убьете меня, и что выиграете? Вам один фиг придется или брать Волот, или возвращаться обратно ни с чем.
— Ты знаешь правила, Змей. Человек, идущий по дороге, может упасть и подняться. Вольник несется на бешеной скорости, так что падает всего один раз, — голос принадлежал Вольту.
На редкость вспыльчивый сукин сын. Способен по щелчку пальцев потерять контроль, застрелить человека, а через мгновение остыть и вести себя, как ни в чем не бывало. Видимо, поэтому его эмблемой стала молния.
Впрочем, Змей подозревал, что эти вспышки гнева управляемы.
— Закон един для всех, — Вольт развел руками. — Упавший вольник не может вести в бой остальных. Таковы правила.
— А я все-таки попробую подняться, — процедил Змей сквозь зубы. — Поединок чести — мое священное право.
Среди мотоциклистов послышались злорадные смешки.
— А ты смелый, — сказал Вольт. — Напомню, что еще никто не выигрывал поединок чести.
— Кто-то же должен стать первым? — усмехнулся Змей.
Так просто он жизнь не отдаст.
— В случае поражения тебя привяжут к байку и будут возить по Пустоши, пока только веревка не останется, — не удержался Монах. — А твое имя покроется несмываемым позором.
— После этих слов я должен передумать? — съязвил Змей, хотя между лопаток у него тек холодный пот.
— Желающих убить тебя слишком много, — Монах задумчиво потер щетинистый подбородок. — Тяжеловато будет выбрать троих.
— Пусть против меня выступят те вожаки, чьих парней полегло больше всего. Это справедливо, — сказал Змей.
— Справедливо, — согласился Монах, хотя в его тоне Змей уловил легкое разочарование.
Среди его бойцов никто не пострадал, и в поединке он участия не примет.
Импровизированная арена нашлась очень быстро.
Дно оврага почти круглой формы.
Здесь достаточно места, чтобы разгуляться бойцам.
Остальные вольники распределились на вершине. После трудного дня они не возражали посмотреть шоу по типу гладиаторских боев. Только вместо бойцовской ямы — настоящая яма. Прям смех.
Сейчас они подбадривали участников рыком мотоциклов.
Змей хмуро смотрел на зрителей, выцепляя взглядом своих парней. Они отличались кислыми минами. Никто из них не смел подавать голос и подбадривать его, потому что змееныши и так не знали, чего ждать от собратьев-байкеров в случае гибели лидера.
Может, их примут в другие банда, но гораздо вероятнее, что пустят в расход после окончания погони за Волотом, а то и прямо здесь. Отличная братская могила получится. Теляток, оставшихся после смерти Быка, такая участь не ждет — их-то лидер ничем перед братвой не провинился, а пал героем. Каждому найдется местечко в другой банде, а может даже разрешат выбрать нового лидера из числа своих.
Кудрявый вожак с трудном скрывал раздражение от происходящего.
Сама ситуация настолько идиотская, что остается удивляться, как у всех этих ребят хватает ума не путать рычаг сцепления и переднего тормоза. Прямо сейчас Волот с ценным грузом уходит, а они даже не пытаются форсировать реку, хотя шагоход еще можно догнать. Нет, вместо этого они устроили грызню.
Против Змея выступили три вожака: Вольт, Клык и Гоплит.
Змей достаточно насмотрелся на этих ребят в бою, так что отлично представлял, чего ждать.
Вольт — мастер ближнего боя, а его любимое оружие — тяжелые кастеты с шипами, которые сейчас сверкали в свете заходящего солнца.
Клык известен свирепым нравом, но не умом.
Он сжимал цепь с тяжелой металлической кошкой на конце и помахивал ею, со свистом рассекая воздух.
Гоплит, самый расчетливый из троицы, держал в руках телескопическое копье, которое только что раздвинул.