Змей мастерски уходил из-под всех моих атак. Сколько фонтанов земли брызнуло возле него, сколько пулеметных очередей прошло совсем рядом. Но он оставался невредим, словно заговоренный. Пули скашивали кого угодно, но только не его.
«А засранец хорош!», — невольно восхитился я.
Приятно встретить достойного противника. Ну, или достойную мишень.
— Эй, ты стрелять разучился⁈ Так позови обратно свою турельщицу или я сейчас сама тебя из кресла турну! — зарычала Кармилла.
Она видела, что Змей приближается и понимала, что ее не ждет ничего хорошего, когда он захватит Волот. А всех ее болванчиков мы убили или израсходовали. Интересно, чего она страшится больше? Смерти, как все альпы? Может, да, а может, для этой полукровки позорная прическа — худшее испытание. Все же она баба, пусть и клыкастая.
— Я не собираюсь подыхать из-за твоей косоглазости! — вскипала эта барышня.
Напряжение пропитало воздух и даже передалось растению. Монстр приоткрыл пасть и недовольно рыкнул на вампиршу. Та подарила ему ответный взгляд, не забыв гневно сдвинуть брови.
И только ангорийка не теряла оптимизма.
— Пусть только сунутся, — говорила она с шальным задором, — Сэша им так задаст! Сэша им такое устроит! Всем цветочков на могилку хватит! Правда, цветочек?
— Да когда же тебя отпустит? — изрек я почти риторически.
Трезвая кошка мыслит ненамного более здраво, чем обнюхавшаяся валерьянки, но все же…
— До реки осталось две минуты! — процедила вампирша, гневно скалясь и вдавливая рычаг до упора.
— Шондра, максимальная готовность! — передал я по коммуникатору.
Все мои козыри использованы, и турельщица осталась единственной надеждой.
— До речки-говнотечки осталось полторы минуты! — сообщила Кармилла тридцать секунд спустя. От напряжения она даже прикусила губу, что совсем не безопасно с учетом ее клыков.
Черное облако вольников приближалось стремительно. Раздающиеся там-сям взрывы их не останавливали, а казалось, подстегивали еще сильнее.
— А что такое «говнотечка»? — спросила Сэша.
— ГОВНО и ТЕЧКА! Говно по ней течет! Научись уже разбирать слова на составляющие! — я немного поддался эмоциям. Но, кажется, Сэшу это ни сколько не задело. Заглядывая через плечо Кармиллы, она сказала:
— А по-моему, очень чистая водичка. Вот разберемся с плохими дядями и искупаемся!
— Не искупаемся. Там аллиготы водятся, — сказала Кармилла с непререкаемой убежденностью.
— А кто такие аллиготы?
— Сэша, заткнись и вернись в кресло! — прервал я.
Все мое внимание сосредоточилось на Змее и тех, кто ехал около него.
До спасительной водной глади оставалось несколько шагов. Тяжелых и медленных. До пробоины, оставленной предыдущим налетом — несколько сот прокручиваний колеса. Легких и быстрых.
Самые ретивые вольники вошли в мертвую зону, где ствольные турели, да и большинство пулеметных их не достанут. На моих глазах они вставали на сидения и готовились оттолкнуться.
— Подожди, Шондра, еще не время, — прошептал я по коммуникатору.
Несколько самых безбашенных вольников оттолкнулись и активировали прыжковые ранцы. Они рвались вперед, словно солдаты древности, желающие первыми оказаться на вражеской крепостной стене и получить лавровый венок победителя.
Или ушат кипящей смолы на голову.
— Шондра! Давай! — крикнул я, спуская своего цербера. Ведь именно так сейчас выглядела турельщица.
Как позднее она мне объяснит (точнее, проорет), когда избушка перешла на сверхскорость и стала прыгать, как ужаленная, она не успела ухватиться за что-нибудь. Поэтому от стенки к стенке ее мотало, как последнюю спичку в коробке. А учитывая, что на нее был надет армейский бронежилет и пулемет РДП-4, чьим огнем наступление батальона остановить можно, то каждый ее «хрясь» оказался максимально болезненным.
Несколько раз она чуть не выпала через злополучную дыру в броне. Пронесло только чудом. Это не сделало ее шибко верующей, в вот злой — очень. И сейчас пред десятком летящих на своих ранцах вольников предстала она. Мой личный взлохмаченный ангел смерти, готовый покосить всех наповал.
Когда вольники осознали, что происходит, стало поздно. С диким криком Шондра обрушила на них такую лавину свинца, что спастись не смог бы и дьявол. Мотоциклистов отшвыривало назад прямо в воздухе. Пули пробивали их тела насквозь, уничтожая прыжковые ранцы к чертовой матери. Те, испуская черный дым, падали вниз с мертвыми телами на привязи. Некоторые вольники решили сдать в сторону, дабы уйти из-под обстрела, как и сам Змей. Да только из-под огня Шони уйти не смог никто… кроме гадского Змея!