— Если у нас такая проблема с аллиготами, тогда я… — Кармилла потянулась к волосам, но мы с Шондрой одновременно наставили на нее оружие. Кто — револьвер, кто — пулемет.
— Кэп, нам же эта кровососка больше без надобности? Может, в расход ее? — как бы невзначай поинтересовалась турельщица.
— А что такое «в расход»? — спросила наша Варвара, которой давно пора оторвать любопытный кошачий нос, а лучше — язык.
— Это значит совершить такое действие, которое может травмировать твою неокрепшую психику, — отшутилась Кармилла. Испуганной или нервничающей она не казалась.
Эта сучка непререкаемо уверенна, что жизнь мы ей сохраним.
— Я не знаю, что такое «психика», но очень не хочу, чтобы ее травмировали! — всерьез обеспокоилась Сэша.
— Ох, да опустите пушки. Вы не станете стрелять, ребятки, — вампирша устало откинула голову на спинку кресла.
— Назови мне хоть одну причину, почему я должен тебе доверять?
— Да хоть десять причин, — Кармилла подняла правую руку и начала загибать пальцы. — У вас по нижним ярусам ползают аллиготы, которых нужно как-то выкинуть за борт. Огромная брешь, которую нужно как-то заделывать на ходу. Вас всего трое, причем на одну надежд мало, — она покосилась на Сэшу. — Вам банально не хватает рабочих рук. Вольники не отступят. Придумают, как форсировать реку, и сразу же ринутся в погоню.
Белоснежка взяла драматическую паузу, полюбовалась нашими лицами и продолжила:
— Отсюда вытекает еще одна причина: я опытный штурман и знаю достаточно маршрутов, чтобы уйти от погони. Также не будем забывать, что кроме банды вольников, Дикие Земли кишат всяческими неприятностями. Итак, мы плавно переходим к шестой причине, — альпа подняла вторую руку, но вместо того, чтобы загнуть один палец, согнула сразу четыре, оставив средний. — Ой, десять причин никак не набирается. Но и этого достаточно.
— Я не доверяю этой Рапунцель, кэп, — почти шепотом сказала Шондра, однако все ее слышали.
— Меня зовут Кармилла. Родители вдохновлялись другой принцессой, — улыбнулась вампирша, демонстрируя клыки.
— Я тоже ей не верю, но выбирать не приходится. Она действительно нам нужна, — хоть и с неохотой, но я опустил оружие.
Шондра подчинилась моему немому приказу, но эмоций на мордашке скрывать не стала. Просто стояла, сверлила мулатку грозовыми очами и гневно истекала водой.
— Это так здорово, что все помирились, кити-кити! — заключила Сэша и полезла обниматься.
Однако до примирения еще ой как далеко.
— Значит так, вампиренок, — начал я, — чтобы всегда была у меня на виду. Я с тебя глаз не спущу. Замечу, что косички чуточку ослабли или удлинились, стреляю без предупреждения. Сейчас нам необходимо прогнать аллиготов и заделать дыру в Волоте. Но поскольку шагоход без управления оставлять нельзя, а с автопилотом у нас проблемы, ты, дорогуша, припаркуешься на какой-нибудь полянке.
— Да ты сдурел, безрукий? — тут же взъярилась вампирша. — Какие к чертям остановки, если у нас вольники на хвосте?
— Вольники зализывают раны, — парировал я, — а нам необходимо заняться своими. Избушка старенькая, после таких гонок неизвестно, что с механизмами. И это не считая затопления. Мы уже вступили в Дикие Земли. Скоро начнутся джунгли, углубись в них, там мы найдем место, откуда нашего стального гиганта будет не так просто заметить.
Матерясь на чем свет стоит, беловласка вывела избушку на противоположный берег. На главном экране мы видели, как сменяются пейзажи. Влажность в регионе становилась выше из-за многочисленных рек, которые брали начало в ледниках на вершинах горного кряжа, так что буйство жизни тоже неуклонно возрастало.
Когда мы выбрали подходящее место и заглушили двигатели, я распорядился:
— Шондра, ты остаешься на посту. Следи в оба и докладывай о любой угрозе.
— Есть, — ответила турельщица, демонстрируя неслыханные чудеса субординации.
— Мы втроем… Ну, или вчетвером, — я покосился на растительного монстра. — Пока не знаю, как к этой образине относиться.
На мгновение мне показалось, что чудище смотрит на меня как-то задумчиво, почти разумно. Потом оно шумно рыгнуло, и командный отсек заполнила вонь полупереваренной мертвечины.
— Твою же мать! — зажала нос Кармилла и помахала ладонью возле лица. — Бедные мои мальчики! Ты ими еще и рыгать собрался?