Отчет дрона «Стрекоза-5»:
Объекты: Шивиец-торговец и разгневанная самка человека.
Опасность: Социальная неловкость.
Уровень угрозы: Риск культурного недопонимания и оглушения.
— Кити-кити, смотрите! — завопила Сэша, задрав пушистый хвост трубой. Её палец указал на море.
Вода внезапно вздулась горбом, будто сам океан решил встать на дыбы.
Дрон «Альбатрос-1» немедленно прислал сигнал:
«УГРОЗА УРОВНЯ: КТО ЭТО ПРИЗВАЛ!!!»
Я даже не успел выругаться.
Вперёд покатилась приливная волна. Я сразу же подскочил и подхватил с шезлонга Ди-Ди. Все остальные тоже в панике бросились бежать, помогая друг другу.
Волна захлестнула берег.
Шезлонги с зонтами сразу же пришли в движение и поплыли следом за нами.
Сумка-холодильник с пивом тоже не осталась на месте.
Крики людей и ксеносов, разбегающихся в панике, резанули по ушам.
Рядом летел верещащий Хики и отчаянно светился красным. Возле Сэши жужжала Ягодка. Шондру вынесло из воды вместе с волной — её перехватила лианой Роза. Кармилла прижимала к груди Фенечку, но волосами не шевелила, демонстрируя чудеса самоконтроля. Лекса материлась, но не отставала от дружного отступления. Когда её нога увязла в мокром песке, Вайлет мгновенно помогла ей встать.
— Капитан, я же намокну! — причитал Робин.
Из морской пучины начал подниматься исполинский силуэт.
Высотой с десятиэтажное здание, с кожей цвета штормового неба и мощной шеей. На его подбородке извивались щупальца. Глаза горели зловещим светом, а всё его тело походило на живой риф, облепленный ракушками, гирляндами водорослей и прочими «дарами моря».
— КИТИ-КИТИ, КТУЛХУ!!! — закричала Сэша со смесью ужаса и восторга.
— Это ктулонец, юная госпожа! — автоматически поправил Робин.
— Очень крупный, старый ктулонец! — добавила Кармилла, не сбавляя темпа.
Чудовище сделало шаг на берег, и даже его младшие родичи, глубляки, разбежались от греха подальше, а шеллиты спешно закопались поглубже в песок.
Этот монстр явно просидел в океане многие десятилетия, если не века. Лёгкими пользоваться совсем разучился, так что, едва набрал в грудь побольше воздуха, как закашлялся, разбрасывая солёные брызги с резким запахом рыбы.
Но он быстро освоился, и по пляжу прокатился громовой бас, от которого наверняка задрожали стаканы в барах на набережной.
— Я ВЕРНУЛСЯ, ЧТОБЫ…
Закончить фразу ему не удалось.
Нога гиганта поехала по скользкому мокрому песку, и всё его чудовищное величие рухнуло. В прямом смысле.
Ктулонец заорал:
— ТВОЮ МА-А-А!!! — и будто в замедленной съемке рухнул на спину, как выброшенный на берег кит.
От мощного удара земля содрогнулась, а с морского чудовища посыпались незваные пассажиры: крабы в панике разбежались в стороны, с плеча сорвался и обиженно уполз небольшой осьминог, а со лба медленно сползла недовольно захлопавшая куполом медуза.
Но самое страшное только начиналось.
Падение гиганта послужило сигналом для местных пернатых хулиганов.
Стая перунианцев, в панике метавшаяся под облаками, почуяла добычу.
— КРРАА! БЕСПЛАТНЫЙ БУФЕТ! — заорали они и спикировали вниз, как крылатые пираньи. Тело осьминога-великана превратилось в фуршетный стол.
Начался пир. Один перуанец, усевшись на голову ктулонца, начал методично долбить клювом крупную ракушку у него на брови.
Другой беззастенчиво ковырялся в кожных складках гиганта, выклевывая оттуда мелких моллюсков.
Третий, самый предприимчивый, залез под одно из щупалец, как под скалу, и начал выщипывать что-то похожее на морских уточек.
Ктулонец беспомощно дрыгал руками и ногами, пытаясь подняться.
Его грозный рык превратился в жалкие возгласы:
— АААРГХ! СЛЕЗЬТЕ! ЭТО НЕ ЕДА, ЭТО МОЯ КОЖА-А-А!!!
Перунианцы его полностью игнорировали.
Все попытки согнать этих вёртких паразитов не увенчались успехом. Они ловко уворачивались, перелетали с места на место и продолжали пировать.
Один из них, доев порцию мидий, повернулся и отрыгнул в лицо ктулонцу панцири, после чего с удвоенным аппетитом принялся за соседние ракушки.
Морской ужас вздохнул.
Он смирился с судьбой и даже приподнял щупальца, чтобы птицы могли добраться до наростов в укромных уголках.
Через десять минут всё закончилось.
Ктулонец лежал на песке, идеально чистый и гладкий, как автомобиль после автомойки.
Сытые перунианцы сидели на нём, лениво перебирая перья.
Последний, самый наглый, вытащил маленького крабика прямо из уголка глаза ктулонца, видимо, «на закуску», и взмыл в небо.