Лекса поморщилась, но шпильку проглотила.
Свисток она приготовила, да. Именно ультразвуковой.
Не для игры. Просто на всякий случай.
После короткой перепалки Лекса и Кармилла бросили жребий — монетку подбросила Вайлет. Та взлетела, вращаясь, и сверкнула в последних лучах солнца.
Монетка шлёпнулась на песок.
— Орёл, — холодно констатировала киборг.
— Какая жалость, — победно улыбнулась Кармилла. — Похоже, удача сегодня на стороне красоты и изящества. Мы подаём.
Лекса лишь хмыкнула и с отвращением швырнула мяч противнице.
Вампирша приняла и отвесила воздушный поцелуй.
Глаза обеих соперниц сверкали с максимальной неприязнью.
Песок обжигал ступни, но ледяная ненависть между ними могла заморозить океан. Кармилла лениво шагнула ближе, её белые волосы переливались в закатных лучах.
— Полицейская, — вампирша подбросила мяч на ладони, — ты уверена, что хочешь это начать? А то у меня есть подозрение, что ты привыкла заканчивать вечер лицом в салате, а не победой на поле. Побереги себя.
Лекса криво усмехнулась, разминая плечи. Её простой спортивный купальник казался верхом скромности рядом с дизайнерским бикини Кармиллы, подчёркивавшим каждый изгиб вампирского тела.
— Не волнуйся за меня, пиявка. Я всегда готова приступить к своим должностным обязанностям. Особенно, когда речь про отлов и умерщвление клыкастых тварей. Хочешь, покажу список выслеженных альпов? Вдруг кого-то из родственничков узнаешь?
Улыбка Кармиллы стала тоньше и острее.
— Ты права, дорогуша. Физическая активность пойдёт тебе на пользу. Нужно растрясти жирок. Этот день богат на калории, не так ли? Пиво, потом пивное мороженое… Такие темпы потребления пенного обычно ведут к двум вещам: к необъятной талии и к тому, что каждую обиду ты начинаешь топить в кружке. Капитану вряд ли понравится, когда его боевая подруга превратится в раздутую от жира истеричку.
Лекса рассмеялась. Коротко и резко.
— О, не беспокойся о том, что нравится или не нравится Волку. Ты из списка его развлечений вычеркнута. Должно быть, очень одиноко засыпать в твоей огромной холодной кровати… или ты в гробу спишь?
Последнюю шуточку вампирша привычно проигнорировала.
— Милая, я не вычеркнута, а временно отстранена. Дела семейные, знаешь ли. Но я хотя бы не плачу в подушку от того, что приходится делиться капитаном с другими. И не заливаю горюшко литрами спиртного в надежде, что к утру конкурентки выветрятся как перегар. Они не исчезнут, а просто разойдутся по каютам. До следующей ночи.
Лекса напряглась.
— Ты…
— Ой, не злись, — Кармилла игриво подмигнула. — Просто признай: тебе больно не из-за меня. Тебе больно, потому что ты никогда не будешь для него единственной.
Лекса окаменела, её губы дрогнули.
Кармилла улыбнулась ещё шире.
— Ну что, играем? — она подбросила мяч. — Или ты уже сдаёшься? Платочек дать, чтоб слёзки утереть?
— Я тебя уничтожу, — прорычала полицейская.
— Попробуй, но поддавков не жди. О! Милая, секундочку! Мы же забыли самое важное!
— Чего ещё? — злобно зыркнула Лекса.
Кармилла игриво подбросила мяч.
— СТАВКИ!!! — провозгласила она. Играть на интерес — не интересно! Если я выиграю — ты на неделю отказываешься от своего драгоценного пива. И… официально признаёшь, что я — лучшая в этом экипаже.
Брови Лексы резко сошлись.
— Ты серьёзно? Ладно, а если я выиграю — ты на неделю становишься моей личной служанкой. Включая чистку моих кроссовок.
Кармилла рассмеялась — чисто и переливчато.
— Какая прелесть! Тогда давай добавим остроты… Если я выиграю — ты поцелуешь мою ногу перед всеми. Прямо здесь.
Она приподняла из песка ступню и пошевелила наманикюренными пальчиками.
— ЧТО⁈ — полицейская побагровела от ярости.
— Боишься проиграть, алкоголичка? — с томным прищуром спросила вампирша.
— Идёт! — резко выпалила Лекса. — Но если я выиграю — ты публично признаёшь, что Волк тебя больше не хочет. И отдаёшь мне свои любимые туфли.
Глаза Кармиллы полыхнули алым.
— Ох, какая жадина… Ладно. Но если я выиграю — ты ещё и три дня ходишь в майке с надписью «Кармилла — королева».
Лекса стиснула зубы и прошипела:
— По рукам.
Девушки разошлись по своим позициям.
Наступил миг чистой красоты…
Вечернее море, золотой песок и лёгкий бриз, развевающий волосы девушек.