Куда бы она пошла, если бы хотела побыть одна? В бар. Определённо в бар. В Ходдимире у неё было несколько таких мест — тихих, прокуренных заведений для копов, где можно было молча сидеть с кружкой и переваривать очередной паршивый день.
Но Волк только что сбежал из эпицентра шума, созданного его же командой. Нет, он не пойдёт в бар. Ему нужен покой. Тишина. Уединение.
Ответ очевиден. Море.
Человек, уставший от людей, часто ищет утешения в компании чего-то природного, большого, безразличного. Волны, разбивающиеся о берег, — идеальный саундтрек для самокопания. Но не здесь, не на городском пляже с его туристами и палатками с сахарной ватой.
Лекса развернула карту города. К северу от Бризхейва тянулась скучная, плоская равнина. А вот к югу начинался скалистый горный кряж, обрывающийся прямо в бушующее море.
Это оно. Конечно.
Классический ход для вояки с посттравматическим синдромом и грузом ответственности на плечах. Она почти видела его: сидит на краю скалы, чёрный силуэт на фоне лунной дорожки, в руке бутылка чего-то крепкого, а ветер треплет его пончо.
Он будет смотреть на волны, потому что их ритмичный хаос созвучен тому, что творится у него в душе. Он сильный, он лидер, но такие, как он, сгорают изнутри, если не находят клапан для сброса давления.
И этот клапан — уединение на краю мира.
«Нашла тебя, ковбой», — пробормотала она и уже собралась вызвать аэротакси.
— Эй, куколка! Заблудилась? — голос из тёмной подворотни прозвучал очень многообещающе.
Лекса медленно опустила руку, так и не набрав номер.
Из тени вышли трое.
Один — высокий и тощий, с лицом, усеянным пирсингом.
Второй — приземистый крепыш, чьи руки покрывали дешёвые кибернетические импланты.
Третий, явно лидер, был одет в потрёпанную кожаную куртку и криво ухмылялся, демонстрируя пару золотых зубов.
— Мы тебя видели, — сказал лидер, обходя её по кругу. — В новостях. На пляже. Убойный волейбол, а? У тебя неплохой бросок.
— Чего вам надо? — голос Лексы был ровным и усталым. Она уже знала, чего им надо.
— Мы тебя узнали, — продолжил бандит, игнорируя её вопрос. — Ты же Лекса Синицына. Железная дочь Контртеррористического управления Ходдимира. Гроза преступного мира и всё такое. У нас тут, в Бризхейве, о тебе легенды ходят.
— Я в отпуске, — коротко бросила Лекса.
— Да что ты? — гоготнул крепыш. — А перчаточки твои тоже в отпуске? Мы тут поспорили. Сказали, что ты без них — просто девчонка. Хотим проверить.
Лекса глубоко, очень глубоко вздохнула.
Тот самый вздох, который она издавала сотни раз за свою карьеру. Вздох, который означал: «Серьёзно? Опять? Ну почему именно сегодня, когда у меня и так дел по горло?».
За годы службы в полиции всякая мелкая и крупная шваль пыталась отобрать у неё силовые перчатки. Одни хотели их продать, другие — использовать сами, третьи — просто из бахвальства. Исход всегда был один и тот же.
— Ребята, — сказала она с искренней усталостью в голосе. — У меня был очень длинный день. Мой капитан сбежал, мои коллеги — сумасшедшие, одна из них поит свою домашнюю зверушку мазутом. Я сильно не в настроении. Просто идите своей дорогой.
— А мы думаем, это ты пойдёшь нашей, — ухмыльнулся лидер и сделал шаг вперёд.
Ответ всегда один.
Лекса медленно подняла руки. Лампочки на костяшках её перчаток вспыхнули мягким, голубым светом. Воздух вокруг её кулаков задрожал и наполнился тихим, но отчётливым, нарастающим писком заряжающихся высоковольтных конденсаторов.
— Вы, парни, — сказала она, — действительно никогда не учитесь.
Оружие неприятно оттягивало плащ.
Два дешёвых пистолета-пулемёта и граната, которая кукарекает.
Это арсенал не для мести, а для циркового представления.
Моника сжала кулаки, её красная чешуйчатая кожа натянулась на костяшках.
Холодная ярость, её верный спутник, придавала ей сил.
Она сделает то, что должна, даже с этим мусором. Но сначала нужно найти второго участника их дуэта мстителей.
Моника включила коммуникатор и нажала на единственную кнопку быстрого вызова.
Последовала серия долгих, раздражающих гудков.
Наконец, на том конце ответили.
— А-ал-ло? — раздался в динамике тягучий, заплетающийся голос Змея. Фоном шумела какая-то музыка и неразборчивый гул голосов.
Моника закрыла глаза, мысленно досчитав до десяти.
Змей пьян. Конечно, он пьян.
Она поручила ему одно простое задание — следить за целью. А он вместо этого решил устроить дегустацию местных сортов пива.
— Змей, это я, — её голос стал холодным и острым, как осколок льда. — Докладывай. Где ты?