И наверняка очень неблагодарная. Одно дело — спасать жизни. Совсем другое — работать губкой для грязи.
— Там хорошо платили, — пожала она плечами, поняв мой взгляд. — Плюс бесплатное проживание на Акватике. На прежней должности я бы никогда столько не заработала.
— Нам пора возвращаться на «Волот», — неожиданно подала голос Вайлет. — Экипаж ждёт.
Я бросил на неё быстрый взгляд.
Её тон звучал ровно, как всегда, но что-то в нём было не так.
Какая-то холодная нотка. Неужели… ревность? У киборга?
Лия смерила Вайлет ещё более недоброжелательным взглядом.
— Когда увидела тебя в новостях, — продолжила она, обращаясь ко мне, — то сразу решила, что сойду в ближайшем к Ходдимиру порту. Вот, сошла. А ты что здесь делаешь?
— Мы как раз собираемся на Акватику, — объяснил я.
Лия невольно прыснула, прикрыв рот ладошкой.
Затем покачала головой:
— Чуть не разминулись, получается. Даже смешно.
Я смотрел на неё, на смешинки в её огромных, волшебно-прекрасных глазах.
И понял, как же сильно по ним скучал.
— Экипаж будет недоволен, — констатировала Вайлет.
Она всё проанализировала. Всё поняла.
И выводы ей явно не понравились.
А я смотрел на Лию и понимал, что у меня теперь на одну очень большую проблему больше. И имя этой проблемы — ревность. Помноженная на семь.
Утро наступило с мерзкого, настойчивого ощущения щекотки на коже.
Лекса, провалившаяся в тяжёлый, тревожный сон лишь под рассвет, недовольно поморщилась.
В полудрёме ей казалось, что кто-то водит по её щеке пёрышком.
Раздражённо отмахнувшись, она задела рукой что-то шевелящееся и определённо живое.
Лекса резко открыла глаза.
И тут же её лёгкие исторгли пронзительный, полный неподдельного ужаса визг — будто включилась сирена воздушной тревоги.
По её постели, прямо по белому одеялу, ползали десятки пауков.
Огромных, размером с её ладонь.
Их полупрозрачные, мерзко-бежевые тельца с длинными лапками хаотично копошились, исследуя территорию. Они ползали повсюду — по подушке, по тумбочке, по одеялу.
Словно оживший кошмар арахнофоба.
И Лекса резко обрела именно такую фобию.
Лекса с визгом соскочила с постели, инстинктивно набрасывая край одеяла на копошащуюся массу. Нога коснулась холодного пола, и тут же под её ступнёй раздалось отвратительное, влажное «чвяк».
Девушка опустила глаза.
Она раздавила одного из пауков.
Теперь её босая нога испачкалась в его липкой, желтоватой гемолимфе.
Лекса завизжала ещё громче и отчаянней, подпрыгивая на одной ноге и пытаясь стряхнуть с себя эту мерзость.
Но полу тоже ползали пауки.
Они выползали из-под её кровати, словно армия чудовищ из преисподней.
На секунду в лейтенанте взыграло профессиональное любопытство — нужно оценить источник угрозы. Сделав глубокий вдох, она набралась храбрости и заглянула под кровать.
Лучше бы она этого не делала.
В полумраке под койкой лежал огромный кокон из плотной паутины. С десятками круглых яиц внутри. Прямо на глазах из них, шевеля тонкими лапками, выбирались новорождённые монстры. Целая кладка.
Фабрика по производству кошмаров, развёрнутая прямо у неё в спальне!!!
И тут что-то мягкое упало ей на волосы с потолка.
Это стало последней каплей.
Предел её выдержки оказался пройден.
Забыв о самообладании, тактике и здравом смысле, Лекса с воплем ужаса и отвращения вылетела из каюты, как пробка из бутылки шампанского.
Она неслась по коридору, отчаянно матерясь, тряся головой и пытаясь вытряхнуть из волос невидимого, но от этого не менее ужасного пассажира.
Девушка неслась вперёд, не разбирая дороги, и в её мозгу звенела только одна ясная мысль. Она отлично знала, кто виноват в этом чудовищном розыгрыше.
За ним стоял кто-то с богатой фантазией, отсутствием моральных принципов и явной нелюбовью к ней.
Имя этого кого-то — Кармилла.
Утро в столовой избушки казалось обманчиво-идиллическим.
Проектор, встроенный в потолок над большим общим столом, транслировал на стены панорамное изображение морского побережья.
Золотое солнце медленно поднималось из-за бирюзовой глади воды, волны лениво накатывали на песчаный берег, и всё это сопровождалось убаюкивающим шумом прибоя и криками чаек.
Сэша с энтузиазмом работала ложкой, поглощая огромное ведёрко фисташкового мороженого.
Шондра расставляла тарелки и накрывала завтрак.