Паучьи яйца. На моём шагоходе.
Медленно повернул голову и посмотрел на них.
— То есть, — произнёс я медленно, чеканя каждое слово, — вы хотите сказать, что создали на моём Волоте… БИОЛОГИЧЕСКУЮ УГРОЗУ… прямо перед прохождением таможни Акватики?
Обе заразы замолчали, осознав, что натворили.
Кармилла сразу же ушла в отказ:
— Клянусь кровью своей первой жертвы, это не я!
— А кто? — прорычал я ей в лицо.
— Не я, — упёрто повторила она, глядя на меня честными-пречестными красными глазами.
Всё. Предел. Моё терпение, которое и так держалось на честном слове и трёх литрах вискаря, лопнуло.
— ВСЁ, НАДОЕЛО! — взревел я так, что по стенам коридора пошла вибрация. — ИЛИ ВЫ НЕМЕДЛЕННО МИРИТЕСЬ, ИЛИ Я ВАС САМ ПРИМИРЮ ТАК, ЧТО ОБЕ НЕ ОБРАДУЕТЕСЬ! Я надеялся, что вы решили все свои проблемы на пляже, но НЕТ, ВАМ МАЛО! — я встряхнул их обеих. — ЕСЛИ НЕТ, ВАЛИТЕ ОБЕ!
— Ах, мой бог, я так люблю, когда ты такой грозный! — сладко протянула Кармилла.
Она даже сейчас думает, что я шучу.
Не выдержав, с разворота впечатал её в стену.
Вампирша охнула и рухнула на четвереньки. В стене осталась вмятина.
Снова схватив её за волосы, я вздёрнул эту дрянь на ноги.
Прижал к стене и прорычал ей прямо в лицо:
— Кармилла, или ты научишься меня уважать, или мне всё же придётся забыть о гуманном обращении с вампирами. Нет, не думай, я не собираюсь использовать на тебе силу высшего альпа. Не дождёшься. Но тебе точно не понравится то, что я сделаю.
— Силу высшего альпа? — с нотками охренения в голосе переспросила Лекса у меня за спиной.
— Долгая история, — прорычал я, не отрывая взгляда от возбуждённых алых глаз. — Кармилла на досуге поделится. Вы теперь будете много времени проводить вместе. Волот большой, уборка требуется постоянно.
Снова сцапав обеих сучек за патлы, я потащил их по коридору жилого блока, как двух нашкодивших щенков. Они возмущались, айкали и шипели. А ещё я чувствовал исходящее от них напряжение — смесь страха, обиды и, в случае Кармиллы, предвкушения. Вампирша всегда воспринимала наказание как прелюдию к чему-то большему.
Разумеется, уняться эта клыкастая дрянь не смогла.
— Ох, капитан, — промурлыкала она, наплевав на боль и неудобную позу. — Неужели ты собираешься нас хорошенько оттрахать в целях примирения? Обеих сразу? Какая интересная воспитательная методика!
Я проигнорировал её, только дёрнул за волосы посильнее и ускорил шаг.
Мы остановились напротив двери в её каюту.
Гладкая металлическая поверхность с выгравированным готическим узором. Я ввёл капитанский код, приложил ладонь к панели доступа, и замок пискнул. Дверь с шипением отъехала в сторону.
— Ах! — восторженно выдохнула Кармилла. — Моя каюта! Правильное решение! У меня много интересных игрушек!
Я вошёл внутрь, не обращая внимания на её трёп.
Внутри царил идеальный порядок, приправленный запахом дорогих духов.
Само помещение напоминало будуар. Всюду красный бархат и всяческая помпезность вперемешку с байкерской тематикой.
Я прошёл прямиком в её ванную — всюду хромированные поверхности, всё стильно и дорого. В углу стояла плетёная корзина для белья, наполненная доверху. Я подхватил её.
Вернувшись в каюту, протянул корзину ошарашенной Лексе.
Она тупо уставилась сначала на корзину, потом на меня.
В её голубых глазах читалось полное непонимание.
— Это… это что? — пробормотала она.
— Это твоё наказание, — спокойно объяснил я. — Ты должна выстирать всё это бельё.
— Ах, капитан! Боже, да ты гений! — восхитилась Кармилла, едва не аплодируя.
Лицо полицейской вытянулось.
— ЧТО⁈ Я не буду стирать её… её трусы!
— Милая, ничего страшного! — снова вклинилась вампирша. — Я их регулярно меняю! А тебе пора приучаться к домашнему быту! На службу-то уже не примут!
— Я НЕ БУДУ ЭТО СТИРАТЬ!!! — с надрывом выпалила Лекса.
— Будешь. Вручную, — добавил я, глядя ей прямо в глаза.
Лекса открыла рот, чтобы высказать всё, что она думает обо мне, о Кармилле и об этой ситуации в целом, но вовремя осеклась.
Она увидела холод в моём взгляде и поняла, что дальнейшие пререкания только усугубят ситуацию. Девушка с шумом выдохнула и с отвращением приняла корзину.
— Выстираешь, высушишь, погладишь и всё аккуратно разложишь по местам, — отчеканил я. — Проверю.
Затем развернулся к Кармилле, которая наблюдала за этой сценой с нескрываемым злорадством.
— Для тебя, дорогая, у меня тоже есть наказание.