Эти люди, привыкшие к холодным расчётам и биржевым сводкам, сейчас видели перед собой нечто настоящее. Неподдельное. Живое. Они видели страсть в её чистом, первобытном виде.
Финал стал апофеозом. Музыка достигла пика, взорвалась последним, отчаянным аккордом. Я резко притянул Кармиллу к себе, запрокинул так, что её белые волосы коснулись пола, и замер, нависая над ней. Наши лица были в сантиметре друг от друга. Я слышал её сбитое дыхание, видел, как тяжело вздымается её грудь.
Секунда. Две. Три.
А потом зал взорвался аплодисментами.
Громкими, восторженными, искренними. Мы победили. Не друг друга. А их. Всех этих напыщенных индюков в смокингах. Мы показали им, что такое настоящая жизнь.
Я медленно поднял её.
Она посмотрела мне в глаза, и в её взгляде я увидел не только триумф, но и что-то ещё.
Что-то, чего она никогда не сказала бы вслух.
— Неплохо для старика, — прошептала она, её губы были так близко, что я чувствовал их тепло.
— Неплохо для старухи, — ответил я в тон.
Она рассмеялась и поцеловала меня.
Её губы были сладкими, как засахаренная вишня. Этот поцелуй не просил разрешения. Он заявлял права. В нём была вся её суть — хищная, доминирующая, безумно притягательная. Я ответил ей с же страстью и властностью, забыв про зал, про аплодисменты, про всё на свете. Мой плащ окутал нас, как крыло. Её пальцы вцепились в мой воротник, а моя бионическая рука обвила её талию, прижимая к себе так, что кости вампирши почти затрещали.
И тут между нами раздался возмущённый, скрипучий визг.
Я на мгновение оторвался, и мы оба посмотрели вниз.
Мой новый аксессуар — хищный бутон Розы — оказался зажат между нашими телами.
Он помялся и, судя по возмущенному виду, пришёл в ярость.
Его лепестки дёргались, крошечные клыки щёлкали, пытаясь укусить хоть что-то, а из его пасти доносилось негромкое, но отчаянное шипение, похожее на звук лопнувшей паровой трубы. Он напоминал разъярённого хомяка, которого чуть не зашибли дверью.
Кармилла фыркнула, её алые глаза сверкнули весёлым огоньком.
— Кажется, твой цветочек ревнует, милый. Или просто требует своей доли внимания. Может, и его поцеловать? Для симметрии.
Бутон в ответ яростно клацнул зубами в её сторону, явно имея на этот счёт своё, весьма категоричное мнение.
Мы направились к моему импровизированному штабу у колонны, и нас тут же окружила толпа. Теперь они смотрели на меня не просто как на героя новостных сводок, а как на… ну, я даже не знаю. Как на дикого, непредсказуемого зверя, которого интересно потыкать палочкой, но страшно подойти слишком близко.
— Капитан, это было… божественно! — выдохнул какой-то хлыщ в визоре с позолоченной оправой. — Где вы так научились?
— В армейском кружке самодеятельности, — буркнул я, подхватывая фужер с шампанским с подноса официанта.
— А ваша спутница! — подхватила его дама, увешанная бриллиантами, как новогодняя ёлка. — Она профессиональная танцовщица?
— Она профессиональная заноза в заднице, — ответил я, но Кармилла, стоявшая рядом, всё услышала и одарила меня таким взглядом, что шампанское в моём бокале могло бы замёрзнуть.
— Кармилла, ты же понимаешь, как провинилась? — шепнул я на ухо вампирше, когда волна магнатов отхлынула от нас.
— Конечно, дорогой, — сладко улыбнулась она. — И ты обязательно накажешь меня со всей строгостью. Но не сейчас. А сейчас у нас светский раут и нужно соответствовать.
— Ты уже видела в новостях, что произошло по дороге сюда?
— Миранда Фифи очень долго и самозабвенно орала о разрушениях, которые ты устроил в Центральном парке, — улыбнулась кровососка. — Боже, я видела тебя в деле. Это было незабываемо, я вся…
— Вот не надо, — перебил я. — Сохраняй приличие.
— … я вся трепещу от восторга, — закончила она фразу, но уже в цензурном ключе.
И тут в наш интимный микрокосмос ворвался ураган по имени Сэша.
— КАРМИЛЛА! КИТИ-КИТИ! ТЫ ПРИЕХАЛА! — её ликующий крик пронзил гул зала.
Она подлетела к нам, едва не снося по пути ошеломлённого официанта с подносом, и бросилась на шею вампирше.
— Я так рада! А я тут со всеми познакомилась, кити-кити! Тут столько дяденек, все так на меня смотрят и улыбаются! А тётеньки тоже улыбаются, но как-то неправильно! И тут киты, а из них гадость течёт, а ты такая красивая! Ой, а этот цветочек такой смешной! — всё это она выпалила на одном дыхании, её хвост хлестал по воздуху, а уши подрагивали от восторга.
Кармилла, стараясь сохранить остатки своего вампирского достоинства, аккуратно высвободилась из её объятий.