— С-с-спасибо, дорогая. Я тоже… рада тебя видеть. Ты, я смотрю, тут всех покорила.
— Ага! — Сэша сияла. — А один дяденька, который пахнет старыми носками, хотел потрогать мой хвост, но я ему не дала! Потому что ты говорила, что хвост — только для самых близких! А он не близкий! Он вонючий!
Вампирша бросила на меня многозначительный взгляд, полный ехидства. Мол, видишь, какую полезную программу я ей загрузила.
— Мудрое решение, — процедила я, чувствуя, как в кармане возится стебелёк бутона, устраиваясь поудобнее. — Очень мудрое.
— Пойдём, я тебя со всями познакомлю! — Сэша схватила Кармиллу за руку и уже потащила её в толпу. — Тут есть тётя, у которой шляпа как у инопланетной козы! И очень большой оранжевый дядя, который всё время молчит и жестикулирует, а за ним худой человечек переводит! Это так смешно, кити-кити!
Кармилла, пассуя под натиском ангорийки, успела бросить мне через плечо:
— Развлекайся, милый. Поцелуй свой бутон. Похоже, вы друг друга заслуживаете.
Я вытащил из кармана смятый, негодующе шипящий цветок.
— Ну что, дружище, — вздохнул я. — Остались вдвоём. Веди себя прилично, иначе засушу для гербария.
Бутон в ответ злобно щёлкнул зубами, явно намекая, что его планы на вечер не включали в себя оказаться раздавленным во время страстных поцелуев.
Я сунул его обратно в карман и повернулся к гостям.
Немного ослабил эмпатический барьер, чтобы просканировать их.
Фильтровал через себя гордыню, тщеславие, зависть и жажду наживы толпы.
Все эти эмоции колыхались в воздухе будто тонкая кисея.
Фон, практически белый шум.
И тут я почувствовал его.
Незримое изменение в атмосфере зала.
Словно кто-то открыл окно в лютый мороз.
Воздух стал холоднее, плотнее. Разговоры не стихли, но в них появилась какая-то натянутая нотка. Я поднял голову и посмотрел в сторону входа.
Он вошёл в зал не как гость, а как хозяин, которому просто лень приходить вовремя.
Высокий, подтянутый, в безупречно скроенном костюме цвета ночного неба. Короткие светлые волосы уложены с такой идеальной небрежностью, какая достигается часами работы стилиста. Лёгкий загар, белозубая улыбка, от которой веяло не теплом, а холодом стерильной операционной.
Он был совершенен.
Слишком совершенен для этого мира, полного изъянов и компромиссов.
На его лацкане я заметил значок — стилизованная шестерёнка. Корпорация «Меха».
Магнус фон Штербен.
Он неспешно шёл через зал, и люди расступались перед ним, как морские воды перед пророком. Он кивал знакомым, обменивался парой слов с кем-то, улыбался своей идеальной, хищной улыбкой. Обычная светская жизнь.
Но когда наши взгляды встретились, я ощутил это.
Моя эмпатия наткнулась на стену.
Нет, не на стену. На ледник.
От него исходила волна такой концентрированной, такой холодной и абсолютно контролируемой ненависти, что у меня на мгновение перехватило дыхание.
Не ярость, не злость. Ненависть хирурга к опухоли, которую нужно вырезать.
Ненависть программиста к вирусу, который нужно стереть.
Абсолютная, безличная, целеустремлённая ненависть.
И я понял. Это он. Кощей.
Он заметил, что я смотрю на него. И улыбнулся мне. А затем, к моему удивлению, изменил курс и направился прямо к нашей небольшой группе.
— Капитан Волк, — его голос был глубоким, бархатным, с идеальной дикцией. Голос, которым можно продавать дорогие автомобили или объявлять о начале Третьей Межконтинентальной. — Какая честь. Я Магнус фон Штербен.
Он протянул мне руку. Я на секунду замешкался, а затем ответил на рукопожатие. Его ладонь была сухой и тёплой, хватка — крепкой, уверенной. Ничего необычного. Но я всё ещё чувствовал этот ледяной холод, исходящий от него.
— Наслышан о ваших… подвигах, — продолжил он, его глаза скользнули по Розе, а затем задержались на Сэше, которая с любопытством разглядывала его, как новую блестящую игрушку. — Спасение Ходдимира, героическая оборона отеля, аквапарк и… последние события… Вы стали настоящей легендой. Героем нашего времени.
— Просто делаю свою работу, — буркнул я. — Её часто принимают за героизм.
— Героизм, капитан… — он задумчиво покачал головой, и в его глазах мелькнул насмешливый огонёк. — Забавное слово, не находите? Оно так часто маскирует банальное везение. Или, — он сделал паузу, — хорошо спланированную провокацию.
Я напрягся. Очень прозрачный намёк.
— Иногда, чтобы поймать большую рыбу, нужно как следует взбаламутить воду, не так ли? — с той же вежливой улыбкой продолжал он. — Создать проблему, чтобы потом героически её решить. Очень эффективный бизнес-план. Я даже подумываю взять его на вооружение.