Мои девочки, привыкшие к относительному простору избушки, чувствовали себя здесь, как бабочки, случайно залетевшие в кузнечный цех.
Шагоходы такого класса выглядят массивно снаружи, но большую часть внутреннего пространства занимают механизмы. Это вам не домик на ножках. Это рейдер, типа моего Гарма, только крупнее и с более тяжёлым вооружением.
Мы отправились в кают-компанию и расселись за большим прямоугольным столом.
Беркут начал разливать выпивку, а Сайлен принесла с кухни подносы с закусками.
Вначале оба экипажа держались неуверенно, присматривались друг к другу.
Первой лёд решила сломать, как всегда, Сэша.
Её неуёмное любопытство и врождённая уверенность в том, что всё живое создано для того, чтобы его гладили, снова сыграли с ней злую шутку. Её внимание привлекла Сайлен, турельщица-богомол.
Четырёхрукая арктурианка сидела за столом и методично пережёвывала спаржу. Её фасеточные глаза бесстрастно разглядывали моих девочек.
— Ой, какая она красивая! — с восторженным писком прошептала Сэша, дёргая меня за рукав. — Большая, чёрная, блестящая! Как тот жук, который не дал мне потрогать Цверга на стоянке в Бризхейве. Ну, помнишь, Волк?
— Помню, — буркнул я. — Благодаря тому арктурианцу система безопасности не шахарнула тебя током.
— Можно я её поглажу, кити-кити?
— Сэша, нет, — устало выдохнул я. — Это не животное. Это…
Но поздно. Кошка, не слушая моих предостережений, уже сделала шаг в сторону турельщицы, протягивая руку и издавая своё фирменное «кити-кити-кити».
Сайлен даже не повернула головы. Её голос, похожий на скрежет металла по стеклу, прозвучал в наступившей тишине абсолютно отчётливо:
— Ещё одно движение в мою сторону, теплокровное, и я продемонстрирую тебе сто двадцать семь способов расчленения без анестезии. Ни один из них не предполагает тактильного контакта в дружелюбных целях.
Сэша замерла с протянутой рукой, её ушки растерянно дрогнули.
— Но… я же просто хотела…
— Я не зверюшка, — всё так же монотонно продолжала Сайлен. — Я — высокоэффективная боевая единица для уничтожения живой силы и бронированной техники противника. В данный момент нахожусь в пассивном режиме. Не рекомендую переводить меня в активный режим. Это может привести к незапланированному сокращению вашего личного состава.
— Сайлен, — с укором сказал Беркут. — Я же просил тебя быть приветливее…
— А мне она уже нравится, — с усмешкой сказала Кармилла. — Сразу видно, девушка умеет постоять за себя.
Сэша надула губки и, развернувшись, демонстративно фыркнула:
— Ну и ладно. Бука. Злая, невоспитанная бука.
Она подошла ко мне и уткнулась носом в плечо, ища защиты. Я лишь похлопал её по спине и сказал:
— Урок номер триста сорок восемь: не все хотят, чтобы их гладили.
В другом конце стола, наоборот, царила полная идиллия.
Технократическая.
Ди-Ди нашла родственную душу в лице Глёрпа, механика-слизня.
Она сидела на стуле перед открытой панелью экзоскелета, из которого торчала верхняя часть Глёрпа, и с горящими глазами засыпала его вопросами.
— Ядрёна гайка! Глёрп, это же гениально! Твоя протоплазма обладает диэлектрическими свойствами? А какой у тебя коэффициент теплопроводности? Ты можешь отводить излишки тепла от перегретый приборов, просто… приложившись к ним?
Из вокодера донёсся неторопливый, булькающий ответ:
— Тепло… отвожу. Но… не люблю. Щекотно.
— Щекотно! — Ди-Ди едва не захлопала в ладоши от восторга. — Это же открывает такие перспективы для безремонтного обслуживания! Можно создать целую систему охлаждения, основанную на клонированной органике лимаксийцев! А ты можешь полимеризовать часть своей биомассы, чтобы создавать временные заплатки на пробоинах?
— Могу… — донеслось из панели. — Но… потом… чешется.
Ди-Ди пришла в абсолютный экстаз. Кажется, она готова прямо сейчас предложить Глёрпу не только руку и сердце, но и полный доступ к системам избушки для совместных экспериментов.
Тем временем ГарРок с интересом рассматривал дриаду.
— И ты, значит, абордажница?
Роза поставила на стол кружку травяного чая, который заварил для неё Джин-чан, пошелестела лианами и неуверенно кивнула.
— Я тоже абордажница, — буркнула Лекса, сидевшая рядом со мной.
ГарРок показал ей руку, типа, «обожди», и даже не удостоил взглядом.
— И как ты управляешься-то, а? — продолжал этот груллок пытать дриаду. — Худая ведь, хрупкая. Да тебя ж ударь, ты переломишься, как хворостинка!