Открытка была адресована Софье Елизаровой, одной из бывших пассий Глеба, которая работала в архиве на первом этаже. Полчаса назад перепуганная насмерть Софья ворвалась в кабинет и дрожащей рукой протянула ему открытку.
— Это я нашла сегодня утром в почтовом ящике! — стуча зубами, сообщила она. — Что мне делать?
— Во-первых, сядь! — Глеб выпрямился в кресле, чтобы казаться внушительней. — Не паникуй раньше времени. Сейчас во всем разберемся.
Он взял открытку кончиками пальцев, так, на всякий случай, чтобы не оставить отпечатков, и положил перед собой той стороной, на которой содержалось послание.
— Да, неприятно, — через некоторое время сказал он. — И глупо. Я бы даже внимания не стал обращать, если бы не известные обстоятельства.
— Я от страха просто голову потеряла! — жарко зашептала Софья, подсаживаясь поближе к нему.
Говоря по совести, Глеб был вовсе не против, чтобы эта дама действительно лишилась столь необременительного для нее предмета, как голова. «А я ведь совсем недавно был от нее без ума. Может быть, у меня плохой вкус? — подумал Глеб. — Вроде нет. Тогда почему никто не зарится на этих женщин после меня?» Уловив тоску во взгляде бывшего любовника, Софья сверкнула глазами и потребовала:
— Я хочу, чтобы ты меня защитил!
— Хорошо, я дам тебе телохранителя, — быстро согласился Глеб. — Он будет тебя повсюду сопровождать.
— А ночью?
— Можешь на ночь брать его домой, если хочется. По сути дела, тебе надо пережить только послезавтрашний день, я правильно понимаю?
— Надо же, ты помнишь, когда у меня день рождения! — подобрела Софья.
«Еще бы мне не помнить, — раздраженно подумал Глеб. — Такие сумасшедшие траты».
Софья была самой жадной из всех его любовниц. Разрыв с ней стоил ему не только больших денег, но и первых серебряных волос в шевелюре.
— И еще я пойду в милицию, — сообщила противная Софья. — Пусть они тоже меня охраняют.
— Иди, — согласился Глеб. — Только оставь пока открытку у меня, хорошо? Хочу немного подумать.
Сколько раз друзья говорили ему, что дорога в ад вымощена служебными романами!
А он все никак не мог остановиться. Да и как устоять перед легкими победами?
В это время в дверь постучали, и на пороге возникла секретарша Стрелецкого Наташа Степанцева. Она была красивой и непоправимо вредной. Женщины терпеть ее не могли. При своем гренадерском росте Наташа носила короткие и обтягивающие платья, за что получила кличку Страус.
— Глеб Николаевич! — протянула она, скроив недовольную физиономию. — У вас через пять минут совещание. Люди уже собираются.
— Да-да, — встрепенулся Глеб. — Я сейчас освобожусь.
Секретарша вышла, шарахнув дверью.
— Мымрища, — пробормотал Глеб. — Терпеть меня не может.
— Так уволь ее! — предложила Софья.
— Не могу. Мне ее спустили сверху, с самой «крыши».
— Тогда терпи. Так когда меня начнут охранять?
— Да хоть сегодня. При тебе будет мой Артем. Он лучший из лучших, можешь на него положиться.
Софье почудились в голосе Глеба нотки нетерпения, поэтому перед дверью она обернулась и небрежно сказала:
— Как ты думаешь, стоит рассказать следователю о твоей жене? Ну, о том, что она приходила ко мне и говорила гадости?
Глеб побледнел, но тут же взял себя в руки.
— Если это поднимет тебе настроение, то расскажи, — стараясь казаться безразличным, ответил он.
Оставшись один, Глеб снова упал в кресло и сжал руками виски. Нет, положительно, с женщинами очень сложно! Именно они придают жизни вкус, но они же периодически его и портят. Глеб знал, что находится как раз в том критическом возрасте, когда бес испытывает повышенный интерес к мужским ребрам. Но никаких особых перемен в себе пока не ощущал. Любовницы существовали всегда, сколько он себя помнил. Возможно, их было чересчур много, но Глеб очень гордился тем, что заводил себе следующую, только что расставшись с предыдущей, полагая это особой мужской доблестью.
Открыв сейф, он засунул открытку в большой конверт с пометкой «Личное». Но и этого показалось ему мало. Конверт он спрятал в пластиковую папку, а пластиковую, в свою очередь, уложил в картонную, среди других бумаг. «Вот и проводи совещание в таком настроении!» — раздраженно подумал он и пригласил в кабинет заждавшихся сотрудников.
Пока Кумарикин освещал тему совещания, Глеб с тоской вспоминал Париж, куда летал весной с потрясающей блондинкой.
Правда, в отеле он в первый же вечер здорово набрался и почти ничего не помнил ни о блондинке, ни о городе влюбленных. Но сама мысль о том, что он пьянствовал в Париже, была романтичной и навевала легкую грусть.
После совещания Кумарикин подвел к нему крепкого брюнета лет тридцати и представил:
— Бубнов Олег, наш новый координатор, неделю как на фирме и уже разгреб массу завалов. Три языка в активе.
— Сейчас я занимаюсь документацией, которую прислали немцы, — низким мягким голосом сообщил Олег и оживленно потряс руку шефа.
Глеб с неудовольствием отметил, что новенький сантиметров на пять выше его и при этом весьма смазлив. Своего рода конкурент.
"Дурак Кумарикин, — подумал он в раздражении. — Никакой политической гибкости.
Если бы не его пионерская преданность, уволил бы к чертовой матери".
Служащие уже разошлись, когда в приемной Стрелецкого появились Алла и Рита.
Секретарша засияла, как надраенный самовар, и вскочила на ноги.
— Здравствуйте, Алла Вадимовна! — подобострастно воскликнула она.
На самом деле Наташу бесило то, что надо быть любезной и услужливой. Стрелецкий гонял свою секретаршу с мелкими поручениями в хвост и в гриву, и ей частенько приходилось заезжать к нему домой, где она наблюдала богемную жизнь жены шефа. Ради справедливости надо заметить, что она завидовала всем богатым женщинам, но этой особенно. Алла была слишком изысканна, слишком тонка, а это, как известно, дано от бога.
— Я пойду предупрежу Глеба, что Рита уже здесь, — сказала между тем Алла и скрылась в кабинете мужа.
Секретарша с высоты своего роста разглядывала дочь Стрелецкого, о которой на фирме сплетничали уже несколько дней. Та оказалась стопроцентной простушкой. «Да, в Сибири персики не растут», — злорадно подумала Наташа. Между тем в приемную влетел Кумарикин и, увидев Риту, замер, что называется, на полном скаку.
— Это Маргарита, дочь Глеба Николасвича, — поспешила просветить его секретарша. — А это Кумарикин Евгений Михайлович.
— Женя, — тот протянул было руку для приветствия, потом стушевался, дернулся, из-за чего круглые очки соскочили с его носа и полетели вниз.
В попытке поймать их за дужку Рита сделала резкий рывок в его сторону. Кумарикин тоже сделал резкий рывок. В итоге они со страшной силой столкнулись лбами и ударили друг друга по рукам. Злосчастные очки при столкновении взмыли вверх, и стоявшая неподалеку Наташа совершенно непроизвольно попыталась схватить их на лету.
Мощной грудью она налетела на Кумарикина и Риту, отчего все трое потеряли равновесие и с грохотом повалились на пол. Как раз в этот самый момент дверь кабинета распахнулась, и шеф с женой появились на пороге.
Алла разинула рот, а Глеб некоторое время молча разглядывал кучу-малу, образовавшуюся на ковре приемной, потом спросил с ноткой нетерпения:
— Ну, и кто из них моя дочь?
— Это я, папа, — прокряхтела Рита, пытаясь выбраться из-под Кумарикина и Наташи. — Я так рада познакомиться с тобой!
— Я тоже рад, — сказал Глеб напряженным голосом и широко, неискренне улыбнулся. Было ясно, что он не знает, как себя вести. И то сказать: Рита была до странности похожа на одну из тех девиц, которых он время от времени обхаживал. Высокая, светловолосая, с тонкой талией и одновременно крепким телом, она вызывала у Глеба ощущение нереальности. Его взрослая дочь! Он чуть было не поддался сентиментальным чувствам, но вовремя вспомнил, зачем, собственно, ему понадобилась Рита — хоть и родня по крови, но по сути совершенно чужой человек. Поэтому сентиментальное чувство потухло, так и не родившись, а на смену ему пришло чувство удовлетворения. В конце концов, пока все шло так, как и планировалось. Он задумал привезти свою наследницу в Москву — и вот она здесь.