– Он хорош собой, разве ты не находишь, Эстер? – воскликнула Эйприл, весьма неумело пряча отвращение, которое невольно вызывала в ней внешность де Белью. Изо всех сил она старалась подбодрить кузину. – Просто художник был несправедлив к нему. Может быть, он почему-то рассердился на графа и рукой его водил неправедный гнев. Как легко какому-то мазиле исказить то, что он видит перед собой в натуре.
– Не умничай, Эйприл! – резко оборвала ее Эстер. – И не лги ни мне, ни себе. Художник рад был бы польстить графу, но это не так-то просто сделать. Мой нареченный вылитый хорек, таким он и получился на портрете. Я не могу смотреть в эти непроницаемые глаза. В них нет ничего человеческого. Так и кажется, что в этом графе живет только желание расправиться с какой-нибудь жертвой.
– Не суди о человеке по его внешности, – слабо возразила Эйприл.
На разумный совет кузины Эстер ответила высокомерно:
– Если я при встрече с ним пойму, что не ошиблась, то поступлю так же, как сестрица Бригитт, – сбегу от жениха.
Капитан Арманд прервал их беседу, предварив свое вмешательство легким вежливым покашливанием.
– Миледи Эстер, наступило время спуститься вам вниз. Напоминаю, что здесь, на корабле, хозяин – капитан, и извольте мне подчиняться.
Даже в самом диком кошмаре он не мог вообразить, что ему придется ублажать и уговаривать какую-то норовистую английскую пигалицу. Его самолюбие было уязвлено, а дурные предчувствия занимали ум. Женщина на корабле непременно несет беду. Он сам не сознавал, почему присутствие этих англичанок так раздражает его, но он был в ярости.
Эстер безуспешно выискивала взглядом береговую линию, но та уже сровнялась с гладью океана. Англия исчезла из жизни Эстер, если не навсегда, то, во всяком случае, на долгое время.
Тревога охватила девушку, хотя, конечно, она бы в этом никогда не призналась. Эйприл прижалась к ней, ища в более сильной духом подруге поддержку и защиту от грядущих реальных и воображаемых опасностей.
– Что ж, отлично, – заявила Эстер, не теряя достоинства, – проводите нас, сэр.
Далее спорить и ссориться с капитаном не имело смысла. Ведь им предстояло долгое совместное плавание.
Капитан Арманд вздохнул с облегчением. Хоть какой-то малости он все-таки добился.
Он распахнул перед английскими леди узкую дверь и показал тесное помещение, где им предстояло томиться, пока корабль преодолеет Бискайский залив, узкое горлышко Гибралтара и самый опасный участок пути по Средиземному ласковому морю до Марселя.
Каюта, куда без всяких проявлений галантности, поспешно и весьма бесцеремонно втолкнул девушек капитан Арманд, едва ли размерами превосходила конюшенное стойло.
– Это будет вашим домом на ближайшие две недели, – пояснил он.
Тесное пространство освещалось через крохотное круглое оконце. К выгнутой стенке под иллюминатором крепилась узкая койка, середину пространства занимал столик, также прикрепленный ножками намертво к доскам пола. Никаких стульев здесь не подразумевалось. Сундучки, заполненные пожитками юных леди, расставили вдоль боковой переборки, и протиснуться между ними и столом было нелегкой задачей. Над сундуками был подвешен на веревочных петлях к крюкам, вбитым в переборки, кусок грубой парусины.
Эстер ткнула в него кулачком, и он качнулся в ответ, чуть не задев ее по носу.
– Что это такое?
Капитан Арманд позволил себе улыбнуться.
– Это гамак. Ваша служанка будет в нем спать.
– Я буду спать в гамаке, – тотчас заявила Эстер, взглянув на изменившееся лицо своей кузины. – Гамак выглядит более удобным, чем эта узкая койка.
Капитан не стал возражать, а только пожал плечами.
– Во время путешествия вам, леди, разрешается пребывать на палубе от двух до четырех пополудни. И не более. Прогуливайтесь, глубже дышите и запасайтесь воздухом на остальную часть суток. Еда будет доставляться вам сюда. Есть вопросы?
– Где мы будем вкушать наши яства? – Зеленые глаза Эстер излучали ярость. – К столу нельзя даже присесть. Вы не удосужились принести стулья.
– Для них нет места в каюте. Присядьте на койку, и вы легко дотянетесь до стола. Тарелки ставятся вот в эти углубления на случай качки. – Капитан указал пальцем и добавил сурово, предупреждая взрыв протеста от непокладистой английской леди: – На корабле существуют строгие правила поведения, и нарушение их рассматривается как мятеж.
– Тогда скажите, кто мы? Желанные и почетные гостьи вашего графа или его пленницы? – Эстер перешла в наступление.
– Леди Эстер! Все предпринимается лишь для вашей безопасности.
Капитан торопился покинуть каюту, но Эстер задержала его, постаравшись смягчить, насколько возможно, чарующей улыбкой возникшую напряженность:
– Позвольте задать вам вопрос?
Капитан Арманд немного оттаял.
– Белью расположен на Средиземном море, а там, как я слышала, всегда солнечно. А что еще вы могли бы поведать мне о будущей моей обители? Я жажду узнать побольше и о самом графе.
– Мне надо быть на палубе, миледи, – внезапно заторопился капитан.
– И все же скажите! Почему мой жених сам не приплыл в Англию за своей невестой, как это принято?
– Граф не делится со мной своими планами. Кроме того, у него, как у любого могущественного вельможи, множество врагов, которые рады были бы расправиться с ним, если он покинет замок и отправится в морское путешествие.
– Он что, трус? – ехидно поинтересовалась Эстер.
Эйприл укоризненно взглянула на кузину. Неизвестно, как отнесется капитан к подобному оскорбительному высказыванию, но тот не произнес ни слова. Он молча удалился, плотно затворив за собой узкую дверь каюты, не удосужившись даже раскланяться.