И опять куда-то подевался Халид. Эстер была даже готова выслушать от него лекцию о хороших манерах, лишь бы слышать его голос.
Стук в дверь прервал тягостную тишину. Полусонный Омар медленно слез с подушки и, шаркая затекшими ногами, пошел открывать.
Он впустил в спальню целое войско служанок Михримы. Руки женщин были заняты узлами, часто превышающими их своими размерами. Все пожитки свалили на кровать, а трудолюбивые прислужницы спешили прочь, уступая место другим.
Богатство, вываленное на кровать, не поддавалось ни подсчету, ни описанию. Тут были разноцветные кафтаны и полупрозрачные шаровары, болеро и шали, бархатные и парчовые туфельки. Все было сотворено лучшими мастерами и, конечно, обошлось в кучу денег.
Омар еле вымолвил в восторге:
– Принц тебя обожает!
Но Эстер умерила его радость.
– Все это смахивает на подкуп.
– Подари принцу сына, и он отдаст тебе во владение весь мир, – возразил Омар. – В Коране
написано, что рай простирается у материнских ног.
– Уж лучше я рожу ему дочку. Весь дом наполнен особами женского пола. Одной больше – какая разница!
– Лучше прикуси свой язык! – посоветовал оскорбленный евнух.
Заразительный мужской смех огласил комнату. На пороге стоял Халид с подносом в руках. Омар просиял при виде столь почтительного отношения принца к жене.
– Омар, убери глупую ухмылку с лица, – распорядился Халид, – приведи в порядок это тряпье и сматывайся с глаз долой. А тебе, Эстер, я вот что скажу. Я не прочь иметь дочерей, но они должны быть похожи на тебя.
Эстер удивилась. Почему он так щедр в комплиментах? Что он задумал?
– Подходи ближе, будущая мать моих дочек, – позвал Халид. – Сядь и поужинай со мной.
– Я не голодна, – погрешила против истины Эстер.
– Все равно посиди рядом, пока я буду есть. Эстер решила, что отказаться было бы неприлично, после того, как он так щедро одарил ее. Она заняла место на подушке возле него.
На подносе красовался кебаб с ореховой подливкой, салат из огурцов и особое блюдо из риса – пахучий, острый пилав. На десерт были поданы миндальные печенья, йогурт и сосуд с розовой водой.
Халид сам обслужил себя и поглощал еду с видимым удовольствием. Эстер старалась не смотреть на исчезающие в его рту куски. После завтрака она не прикасалась к пище и не была уверена, что воздержание ее продлится долго. Избегая соблазна, она попыталась встать.
– Оставайся со мной, пока я не закончил ужин, – таков был приказ.
– Я отсидела ногу, – придумала она предлог.
– Я тебе не верю. Ты просто проголодалась. Ешь!
– Я не могу обходиться без свинины.
Халид подавился куском баранины. Он схватился за кубок и глотнул розовой воды. Отдышавшись, он строго сказал:
– Свинину никогда не будут готовить в моем доме. Однако, когда я расправлюсь с этим мерзавцем Форжером, я позволю Омару отвести тебя на христианский рынок. Там можешь кушать свинину, пока не лопнешь.
– Ты это сделаешь для меня? – спросила Эстер недоверчиво.
– Но только по пятницам. Эстер сердито оскалила зубки.
– Я дразню тебя. Не всякая пятница постный день. К тому же плотские грехи легко отпускаются, – утешил ее Халид.
Все равно она смотрела на него недоверчиво.
– Поклянись! – потребовала она.
– Ты сомневаешься в моем слове?! – Халид готов был вспыхнуть.
– Я верю тому, что ты говоришь, – поспешила заверить Эстер, опасаясь его гнева.
– А пока ты не зачахла вконец, испробуй нежный кебаб из барашка.
Мир был достигнут путем компромисса, но Эстер постаралась получить из него, помимо насыщения голодного желудка, еще и дополнительную выгоду для себя.
– Если ты позволяешь мне есть свинину, – начала она, торопливо утолив голод, – почему бы тебе не позволить и другое послабление – повторить свои брачные клятвы при священнике?
– Слишком велика разница между религией духа и религиозными запретами, касающимися грешной плоти, – важно пояснил Халид.
Эстер потерпела неудачу, но надежд не оставила. Все равно она отыщет какую-нибудь лазейку.
– Почему мы ужинаем здесь вдвоем?
– Думаю, что ужин с моей матерью не пришелся бы тебе впрок.
– А тебе?
– Мне тоже.
– Когда мы вернемся в Девичью Башню?
– Как только я поймаю и убью Форжера. – Тут Халид бросил на жену пристальный взгляд.
Но она никак не отреагировала на его слова. Следующий кебаб отправился в ее ротик.
– У меня будут какие-то обязанности? – поинтересовалась она. – Чем я буду заниматься весь день?
– Чем обычно занимается женщина.
– А в чем заключаются их занятия? Халид пожал плечами.
– Надо спросить у матери. Вероятно, они вышивают. Эстер состроила недовольную гримаску.
– Боюсь, я не очень хорошо вышиваю.
– А что ты можешь еще делать? – Халид улыбнулся, но в улыбке его сквозило некоторое пренебрежение.
– После смерти отца я вместе с братом брала уроки фехтования, – сообщила Эстер, очень гордая собой. – Я стреляю из лука, скачу верхом и неплохо умею обращаться с кинжалом.
– И твоя мать все это одобряла?
– Из-за моих ночных кошмаров мама шла на все, лишь бы я нашла успокоение. – Эстер вдруг перешла на шепот: – Признаюсь, я очень избалована.
– Неужели? А мне это и в голову не приходило! – с иронией воскликнул принц и добавил сухо: – Ты должна воспитать в себе женские качества.
– Какие?
– Откуда мне знать? Разве ты не заметила, что я не женщина.
Эстер ничего не ответила, только глаза ее лукаво сверкнули.
– Спроси у матери, чем следует заниматься замужней женщине днем. Про ночь лучше не спрашивай, тут просвещать тебя буду я. И больше никаких лазаний по деревьям! Поняла?
Эстер кивнула.
Окончив ужин, Халид поднялся. То же самое сделала и Эстер.