— Должно быть, он избивает ее.
— Укройся с головой и тебе не будет слышно. Я пойду принесу чашку чая.
Когда он вернулся с чаем, за стенкой уже было тихо.
— Я думаю, нам не стоит поддерживать с ними отношения, — предложила Алиса.
— Вчера ты говорила, что хорошо иметь добрых соседей. Как бы то ни было, но ты не можешь не замечать их, живя дверь в дверь.
— Хорошо, мы можем соблюдать дистанцию.
В течение недели это еще случалось — и не раз, но Алиса с Джимом услышали их опять только утром в воскресенье.
— Странно, — сказала Алиса. — Она совсем не похожа на женщину, которую избивают.
— За то короткое время, что мы их видели, я сказал бы, что они влюблены друг в друга, — высказал свое мнение Джим.
В этот момент высокоголосый женский плач заглушил несмолкающий радостный мужской вопль.
По каким-то причинам им не приходилось до того слышать эролалии Реда.
— О, боже! — прошептал Джек. — Так вот чем они занимаются!
— Чем? — шепотом спросила Алиса.
— Любовью! Я читал, помню, где-то, что некоторые люди и стонут, и кричат, и плачут.
— Не думаю, чтобы это выглядело очень красиво, — прокомментировала Алиса.
— Ох, перестань! — стал возражать Джим. — Ты ведь сама не веришь, тому, что говоришь!
— Нет, я не это имею в виду. Я имела в виду, мало приятного слушать их.
— Ну, не знаю, — Джим улыбнулся. — А ну-ка, положи сюда руку! Минуту назад тут ничего не было.
— Ты ужасен! — хихикнула Алиса, но руку не отдернула.
Вскоре получилось так, что они дожидались соседской эролалии и, нужно признаться, что это их возбуждало.
Первым начал Джим. Алиса вначале первое время молчала, но он знал, что это возбуждает и ее. Спустя какое-то время она присоединилась к нему.
Когда Грейс и Рег впервые услышали соседей, то первой их реакцией было:
— Наверное они также нас слышат.
— Ты думаешь, мы должны извиниться? — спросила Грейс.
— Думаю, не стоит, по крайней мере сейчас, когда они так замечательно это проделывают.
Но Грейс сказала об этом Алисе, когда они однажды пили кофе вместе в субботу утром.
— Я надеюсь мы не беспокоим вас, — спросила она.
— Мы никогда вас не слышим, — сказала Алиса, совершенно не понимая ее. — Здесь удачно расположены гостиные — на противоположных сторонах квартиры.
— Нет, я имею в виду спальню, — сказала Грейс.
— Ах, это, — вспыхнула Алиса. — Да, вначале вы нас озадачили, но, когда мы поняли, чем вы занимаетесь, то подумали, что нам тоже стоит попробовать. Мы часто пробуем и ждем, когда вы займетесь любовью — это очень возбуждает. Вы замечали?
— Теперь, когда вы сказали об этом, — они обе рассмеялись. — Ну, хорошо. Я думала, мы должны как-то объясниться.
— Вы не возражаете?
— Конечно, нет. Только вчера Рег сказал, что хорошо иметь соседями родственные души.
После этого они никогда, даже намеком, не упоминали об этом, все годы, что были соседями, исключая единственный случай, когда Джим рассказал Регу, что случилось, когда они их подслушали в первый раз.
Грейс и Рег рассказали мне, что это придало новый оттенок их любовным утехам.
Будь Алиса и Джим парой среднего возраста или постарше, то, я полагаю, что Грейс и Рег что-нибудь предприняли бы, чтобы уменьшить вероятность быть подслушанными. Легко найти массу дешевых и удобных материалов, которые дают хорошую звукоизоляцию. Обычно заботы требует только одна стена. (Спросите совета у приказчика в ближайшем магазине «Сделай сам».) Чувственная Пара всегда внимательна и меньше, чем кто-либо, желает строить свои сексуальные отношения так, чтобы стеснять других.
Конечно, бывают случаи, когда по-настоящему изолировать квартиру не удается. Тогда Чувственная Пара, если они эролалисты, занимаются любовью под музыку, не такую громкую, чтобы она мешала, но достаточную, чтобы заглушить звуки, другая возможность — чаще использовать для любовных сражений другие комнаты.
Если приходится жить с детьми или пожилыми людьми, то по возможности их спальни следует размещать подальше от спальни супругов. Старики не только смущаются, но и бывают очень завистливы, так как, лишенные сами сексуальной отдушины, они вынуждены подвергаться эротическому влиянию молодых; маленькие дети могут быть напуганы тем, что они услышат, поскольку не понимают, что происходит, а дети постарше, которые понимают, могут получить такое отвращение к сексу, что будучи взрослыми, никогда не смогут жить нормальной сексуальной жизнью. По какой-то странной причине сексуально просвещенные подростки забывают, как они попали в этот мир, и не связывают секс с папой и мамой.
Существует и другая сторона медали. Молодые пары могут очень беспокоиться, когда думают, что их могут подслушать дети или люди постарше; ничто не придает прянику столь сильный привкус вины, как беспокойство по поводу остальных — боязнь, что их услышат или прервут, когда они заняты сексом.
Если уж говорить об этих вещах, то я достаточно старомоден и полагаю, что спальня родителей должна оставаться надежным убежищем, где можно уединиться от остальных членов семьи и всяческих семейных забот. Я думаю, что малышей не следует брать в родительскую кровать, и считаю, что не нужно впускать пятилетних хнычащих малышей воскресным утром потому только, что они хотят полежать с вами в кровати.
Я знаю, что некоторые молодые родители, которые искренне пытаются вырастить детей на принципе, что секс — это естественная часть жизни, открыто переходят барьеры и начинают брать малышей к себе в постель, так что детишки могут видеть их обнаженными в постели и растут, думая, что это естественно. Я уверен, что раньше или позже они пожалеют об этом, поскольку дети пяти или шести лет захотят присоединиться к взрослым в то время, когда те будут за этим занятием; и как они намереваются объяснить маленьким, почему не всегда можно то, что было можно раньше?
На двери спальни лучше иметь замок или задвижку, пока ребенок не станет достаточно взрослым, чтобы ему можно было объяснить, что папа и мама иногда хотят быть вместе одни. Это не говорит о том, что дети должны постоянно изгоняться из спальни. Напротив, родителям следует их время от времени приглашать внутрь — именно «приглашать», но не пускать их в свою постель.
Я знаю несколько пар, которые большинство выходных в зимнее время или в период отпусков посвящают любовным занятиям и не видят причины прерывать эту чувственную традицию, когда дети достигают зрелости и могут догадаться, чем они заняты. Они берут быка за рога, демонстративно вывешивают в это время табличку «Не беспокоить» на двери спальни и дают строгую инструкцию, что их нельзя беспокоить до тех пор, пока висит табличка, нельзя даже вызывать к телефону.
Однажды днем зазвонил телефон. Ответил двенадцатилетний Роберт. Час или два спустя появилась смущенная и разгневанная бабушка.
— Я удивляюсь вам обоим! — взорвалась она.
— Но почему? — спросили они.
— Я позвонила, хотела поговорить с Дебби: ответил маленький Роберт и вы знаете, что он сказал? — «Она не может подойти к телефону, потому что занимается с папой любовью».
— Но ему только двенадцать, мама. Он и не думал грубить.
— Что ты имеешь в виду — грубить? Он был очень вежлив. Я имею в виду то, что он сказал!
— Но мама, мы действительно занимались любовью!
— Отвратительно это слушать. Нет, я не это имею в виду. Отвратительно то, что вы не скрываете этого от маленького милого мальчика.
— Но он все знает об этом, мама!
Они случайно слышали месяц или два назад, как он говорил своему младшему брату на лестничной площадке.
— Маму нельзя видеть, они занимаются любовью.
— Вы приводите меня в отчаяние! — простонала бабуля. — Похоже, что невинность не имеет никакого значения.
Я сторонник того, когда родители и дети вместе обнажены, если это практикуется с раннего возраста. В ванной комнате или бане, в доме, может быть, иногда, в спальне — но не в супружеской постели!