Джейн встала и, взяв аппарат звуковой терапии с собой, направилась в ванную, чтобы провести утренний душевой ритуал. Она зажгла свечу с ароматом ванили, пустила воду и оглядела свое отражение в зеркале. На животе виднелись белесые растяжки – следы ее беременности. Джейн вспомнила, как страшно и одиноко было ей, когда отец Мелоди ее бросил. Едва узнав о ее беременности, он сбежал. Те, давние ощущения, оказывается, никуда не делись. Возможно, они бы спали в ней и дальше, если бы не скорый отъезд Калеба. Но Калеб – он другой. Совсем другой. Она это знала. И хотя Джейн давно смирилась с растяжками на животе, она пока не была готова столкнуться с другими растяжками. Невидимыми.
Открыв шкафчик, Джейн достала все необходимое для ритуала. Потом взяла миску и ручную сбивалку. Первым она налила в миску немного кокосового масла. Затем добавила туда сахарной пудры и кофейной гущи, которую собирала каждый день. Орудуя проволочной сбивалкой, Джейн превратила содержимое миски в липкую коричневую смесь. Этой смесью она стала намазывать свое тело. Оставалось намазать икры и ступни. Джейн нагнулась, и вдруг дверь ванной открылась.
– Привет, малышка! Ты не возражаешь, если я… Ой, прости!
– Калеб, ты разучился стучаться?
– Прости, малышка. – Он прикрыл рот, чтобы не покатиться со смеху. – Я услышал шум воды и понял, что ты здесь. Мне надо пи-пи.
– Пи-пи можешь сделать и в другом месте.
– Но у нас только одна ванная.
– Думаешь, я этого не знаю?
Джейн не стеснялась ходить перед Калебом голой, однако эта маска для тела почему-то повергала ее в смущение.
Калеб улыбнулся и медленно вышел из ванной. Он уже почти закрыл дверь, но потом открыл снова и встал, прислонившись к косяку. Джейн поняла его вопрос.
– Это рецепт из медицинского телешоу «Доктор Оз», – сказала она. – А теперь закрой дверь!
Когда Джейн вышла из душа, ее ждал обильный завтрак. Должно быть, попытка Калеба загладить собственную бестактность. Она молча села возле барной стойки – кухонного стола у них не имелось – и стала ждать. Калеб так же молча разложил еду по тарелкам и сел рядом.
– Кажется, кому-то очень хотелось пи-пи, – напомнила Джейн.
– Я уже. Облегчился в кухонную раковину.
– Калеб! – Джейн пихнула его в плечо. – Скажи мне, что ты этого не делал.
– Хорошо. Я этого не делал.
– Правда? Иначе это нарушает наш уговор.
– Успокойся! – засмеялся Калеб. – Я не оскорбил кухонную раковину. Сбегал в ближайший супермаркет. Заодно купил апельсины. В туалет там пускают только покупателей.
– Как романтично, – язвительным тоном заметила Джейн. – А кофе ты заварил?
– Да. Налить?
– Уж сделай милость, налей.
– Хорошо, но только если ты обещаешь его выпить, а не размазать по телу. – Калеб засмеялся собственной шутке. Джейн снова пихнула его. Он сидел на краешке табурета и потом грохнулся на пол. – Ты мне за это ответишь. В постели, – сказал он. – А еще говорила, что приличная девушка. – Продолжая смеяться, Калеб встал и налил им по чашке кофе. – Мне всерьез интересно: как действует эта кожная дребедень доктора Оза?
Джейн намазала маслом поджаренный хлебный ломтик, по-прежнему стараясь не встречаться с Калебом глазами.
– Действует она превосходно. Он утверждает, что достаточно подержать смесь на коже всего семь минут. А про то, что потом еще тридцать семь минут отскребаешь душевую, он почему-то умолчал.
– Но результат есть?
– Пока не знаю, – ответила Джейн. – Может, просто не успела заметить.
Калеб подошел к ней и коснулся губами ее шеи.
– Позволь мне взглянуть, – тихо сказал он. – Взгляд со стороны всегда полезен.
Джейн пыталась не обращать внимания и продолжала намазывать хлебный ломтик.
– Ммм… – Калеб целовал ей шею по кругу. – Пока не могу сказать ничего определенного. А если здесь? Теперь чувствую. Должно быть, этот твой доктор Оз – настоящий гений. Не припомню, чтобы твоя кожа была такой гладкой.
– Дурень! Уши я не мазала.
– А вот здесь? В этом месте ты точно мазала.