А Серёга походу совершенно запутался по жизни и позабыл, что Губитель весит три центнера. Это ходячая гора мышц, желающая всех троих убить голыми руками. Поэтому для меня натуральная загадка, почему он начал молотить громилу кулаками по затылку. Ну возьми что-нибудь тяжёлое, идиот! Ну вот же ж чуть поодаль валяется стальная труба ржавая! Какая религия тебе запрещает использовать дополнительные преимущества перед лицом неминуемой гибели?!
Разумеется, Губителю эти удары были, что мёртвому припарка. Он резко дёрнул мою винтовку на себя, но я не желал с нею расставаться. Однако, таким образом громила попросту переиграл и уничтожил. Из-за того, что мои руки находились в крайней стадии напряжения, тот всего лишь ослабил хватку, и дал мне дёрнуть на себя. В итоге я сам себе влупил по носу железякой, проклиная всё на свете. В этот же момент, он резко вырвал моё оружие, воспользовавшись секундной заминкой, локтём всадил Серёге под дых, поднялся и уложил его окончательно ударом приклада.
Следующим его действием стала автоматная очередь, которая оборвала жизнь спецназовца. Ещё секунда, и моя жизнь закончилась бы так же, но по каким-то причинам Губитель резко поморщился и начал рычать. Поначалу я не понимал, но затем дошло, на другом конце мостика стоял Овцебык, что метнул нож в колосса и попал не абы куда, а прямо в шею. Я обнаружил алую струйку, спускавшуюся по шее прямо под комбез. Это был единственный шанс закончить бой в нашу пользу. Вскочив из последних сил, я сделал два резких шага вперёд, подпрыгнул и с двух ног всадил Губителю прямо в ключичный отдел, нарушив его равновесие.
Шкаф упал с характерным грохотом, лезвие ножа от касания рукояти с полом вошло ещё глубже. Тонкая струйка крови сменилась брызгами во все стороны. В этот момент ковыляющий Овцебык из последних сил нырнул вперёд, приземлился на пузо, но таки перехватил автомат, который Губитель уже поднимал, чтобы пристрелить хотя бы меня одного.
Кратковременная борьба за огнестрел завершилась безоговорочной победой Овцебыка. Схватив пушку, он отпрянул назад, прицелившись в голову громилы. Я поднялся с пола, поглядел на бедного Серёгу, два попадания в грудь, одно в голову. Бедолага, а ведь у него почти получилось. Может быть, он наврал, что он спецназовец? Не может быть человек с таким бэкграундом настолько безрассудным в бою не на жизнь, а насмерть…
Губитель валялся на земле, стонал и истекал кровью. Говорить он толком не мог, только издавал нечленораздельные звуки.
— Что делать с ним будем? — спросил Овцебык.
— Даже не знаю… Он мучается.
— Пристрелим?
— Нет, рано. Эй! — я пнул тушу ногой. — Ты изъясняться на человеческом можешь?
— Хмм-ф, пшёл… — Губитель харкнул мне на штанину кровью. — К чёрту!
— Ладно, пристрели его! — сказал я Овцебыку.
В то же мгновение раздался выстрел.
— Скорее всего, они слышали выстрелы на мостике. А эти двое были без огнестрела. Поэтому эффект неожиданности утрачен.
— Моя практика подсказывает, что, когда две группы имеют оружие и примерно одинаковые силы, они пытаются договориться. — сказал Овцебык, морщась от боли в ноге.
— Так, стоп! — я огляделся по сторонам. — А где второй?
— Мать моя!
Второй, видимо, очнулся, увидел, что запахло жареным и ретировался. Это очень плохо. Овцебык ранен, Серёга мёртв, а мы не знаем сколько человек там собралось в столовой. Их может быть трое, а может быть и десятеро. Похоже, придётся действительно начать переговоры. Чёрт! Час от часу не легче.
— Вы их перебили?
Мы с десантником аж подпрыгнули от неожиданности, совершенно позабыв о том, что с нами в помещении ещё и Герда.
— Твою мать, ты так не пугай! — перекрестился Овцебык.
— Ты верующий? — обратился я к нему.
— Разумеется я верующий! Если бы не моя вера, полегли бы все тут!
— А твоя вера не запрещает тебе убивать людей, Овцебык?
— Я убиваю их не по своей прихоти, а во имя выживания…
— Мда, ещё, наверное, под крышей бог не видит…
— Так, Антей, не оскорбляй меня и мою верю, и я не буду говорить тебе, куда идти!
Я поднял руки в знак того, что больше не смею посягать на его святыню и повернулся к Герде, которая вылезла из-за кресла и подошла к нам.
— Держи пистолет. — я ей протянул Скорпиона. — Надеюсь, тебя учили с ним обращаться?