Левый бок ныл, иногда простреливало острой болью. Уголёк — мразь эдакая. Уверен, даже если его убить, он и на том свете найдёт способ поднасрать своим врагам.
По длинному коридору дошли до кабины пилота. Пусто. Точнее, ни души. Два кресла, и о чудо, бесчисленное количество мониторов состояния, электронных карт, датчиков. Никаких лампочек и тумблеров, никаких блюпринтов, никакой головной боли.
— Молю, пусть эта птица заведётся…
Я сел в кресло пилота и начал переключать нужные тумблеры, жать на педали, вдавливать кнопки. Ничего не происходило. Походу сдохла система энергообеспечения.
— Чёрт!
— В-возможно, мы н-найдём кое-какие ответы в м-машинном отделении. — сказал Андрей.
— А ты зришь в корень, как никогда. — саркастично ответил я, но он даже не обратил внимания на мою интонацию.
Прежде, чем покинуть кабину, я осмотрел её полностью на предмет чего-то полезного, но увы здесь было пусто. Как будто на этом шаттле никто и никогда не летал.
— Антей, Уголёк очнулся.
— Что говорит?
— Пока ничего, просто стонет, как баба. Знатно ты его приложил.
— Я старался.
У Герды приятный голос, при этом она ответственна и исполнительна. Мать моя, да я походу начинаю проникаться к ней чувствами? И это через такой короткий промежуток времени после того, как меня облила ушатом помоев и бросила невеста? Впрочем, не время думать сейчас об этом, надо сосредоточиться на нашей миссии. Если заведём эту птицу, то мы не только успешно покинем планетоид, но и быстро доберёмся до Бездны, где можно будет продать шаттл и на эти деньги разбежаться по всей галактике восвояси. По крайней мере такова была моя задумка. И в глубине души я надеялся на лучшее. Однако, лучшему не суждено было сбыться. Как только мы добрались до машинного отделения, я чуть не зарыдал. Всё раскурочено в хлам, все коммуникации, приборы, предохранители. Здесь как будто взорвали «Титан-Р», а после ещё и топором добили вручную всё то, что каким-то чудом выжило.
— О, не-ет, ну за что-о?! — заорал я.
— Эт-ту кол-лымагу уже не поднять. — вставил свои обязательные пять копеек Андрей.
Я хотел было ещё раз сделать саркастичное замечание, но посмотрев на него, понял, что это бесполезная трата времени.
— Внезапный, эту колымагу не поднять. Машинное отделение в щепки. Осматриваем судно на предмет чего-то полезного для нас.
Через шипящий комлинк я услышал нецензурную брань.
— Внезапный, всё в порядке?
— Да, Скользящий, всё путём. Я просто материлась.
Почему они все начали называть меня по позывному? Впрочем, мне это даже нравится.
— Осматриваем судно.
— Знаешь, что неплохо было бы найти?
— Знаю.
— Герметики, а также топливо.
— Хочешь, чтобы мы ремонтом занялись? Интересно, каким образом?
— Я не знаю, но топливо уходит прямо на глазах! На данный момент едва ли хватит, чтобы покинуть систему… Понимаешь о чём я?
— Понимаю. Принял.
Я повернулся к Андрею.
— Так, ты верно разбираешься в физике, скажи-ка мне, пожалуйста, если смешать баросфен и омнисфер, произойдёт какая-то реакция? Или можно использовать?
— Д-дело в том, что если смешать, то ничего не произойдёт… Т-так же, как и если смешать бензин с керосином. Но т-тут вопрос в другом, какие полётные характеристики мы п-получим… Скорее всего п-плохие.
— В чём это будет проявляться?
— Зависит от системы, если п-перебрасываем топливо на Внезапный, т-то мы р-рискуем получить п-поломки с-системы впрыска. Л-либо же н-низкий КПД всей системы. Этот КПД может быть даже ниже, чем изначальный. А изначальный очень низок.
Он сделал паузу, и я хотел бы задать ещё вопрос, но он продолжил говориь.
— С-с другой стороны, Внезапный с-строился во времена кос-смического функционализма. М-минимум мишуры, м-максимум результата. Это может значить, что на нём у-установлен сжигатель, которому н-не страшен даже мазут, и который с-сможет конвертировать в энергию, даже этиловый спирт, е-если уж на то пойдёт.
Он снова сделал паузу, я снова хотел что-то сказать, но Андрей и тут продолжил свою тираду.
— И-иными словами, я г-горячо приветствую переброс топлива, ибо п-при любых раскладах мы у-увеличиваем потенциал нашей выживаемости в текущей ситуации.