— Белка! Срочно дефлекторы!
— Да там энергии два процента всего!
— И что теперь сдохнуть?!
— Нет, конечно!
Она побежала со всех ног на Внезапный к приборной панели, а мы втроём заряжали пистолеты тем, что есть.
— Сначала обрабатываем вокруг, затем двигаемся к центру, поняли?
Ребята кивнули. Иным способом заделать эту дыру не представлялось возможным. Герметик не присосётся к смоченной поверхности, значит надо стартовать с сухих участков, а это чертовски далеко от конечной точки. Но делать нечего. Я смотрю на приближающийся рой ртутных мушек, сердце колотится, как бешеное. Хоть бы Герда успела.
Они приближались всё ближе, Овцебык и Андрей тоже застыли.
— Герда…
Молчание.
— БЕЛКА!
Молчание.
— УМОЛЯЮ, НЕ ДАЙ НАМ СДОХНУТЬ!
В последний момент врубаются дефлекторы, освещая всё судно голубовато-фиолетовым отблеском. Секундой позже мушки влетают в поле и плавятся в нём, как сыр в микроволновке, падая вниз на песок.
Я выдыхаю, на лице у Овцебыка вера в бога, а Андрей потерял очки где-то в скафандре и вспотел, как в бане.
— Что стоим?! Это долго не будет продолжаться! Белка, врубай насос, надо выкачать столько топлива, сколько сможем!
— Есть!
Пистолеты заправлены, мы начали класть слой за слоем герметик, выстреливая плотными струями серо-зелёной плотной жижи.
— Точнее, точнее, не промахивайтесь! Овцебык, помолись, чтобы на дне бочки осталось немного герметика, которым мы потом будем латать дыры внутри корабля.
— Мать моя женщина, я и забыл, что у нас ещё и утечка кислорода…
Я чувствовал себя цирковым жонглёром, у которого вместо шариков проблемы с судном. А когда заканчивались проблемы, мне из толпы подкидывали горящий коктейль Молотова, и если я его не подхватывал, то рисковал попросту сгореть заживо.
Ситуация осложнялась тем, что топливо лилось, как из ведра. Каждый раз, когда струя герметика касалась этого потока, её смывало и приходилось начинать всё заново.
— Ребят, обелиски буквально взбесились! Рой становится всё больше! У нас один процент энергии на дефлекторы!
— Да чтоб меня!
Выругался я и оглянулся по сторонам в поисках какой-нибудь пластины. К своему удивлению, я обнаружил практически отвалившийся кусок амортизатора, с помощью которого удастся сделать то, что я задумал.
— Овцебык! Помоги! Андрей, продолжай делать то, что делаешь.
— Я-я… П-плохо вижу… Очки г-где-то в скафандре.
— А ты очень сильно постарайся!
Снова кольнуло в боку, Герде придётся меня зашивать в очередной раз. Надеюсь, за это время у меня не случится заражение. Я чувствовал, как горячий пот под скафандром тёк по всему телу. И эти солёные капли постоянно попадали в рану, что приводило к ощущению мерзкого пощипывания. Как будто ко мне присосалось сразу несколько пиявок.
— Отрываем этот лист! — ору Овцебыку в комлинк. — Взяли!
Мы схватились за лист стали с острыми зазубринами, который уже практически оторвался от обшивки амортизационных стоек. Но даже эта единственная заклёпка, на которой он держался, оказалась серьёзным препятствием. Мы гнули его во все стороны, как могли, но чёртов лист не поддавался. Наконец Овцебык психанул, заорал и каким-то нечеловеческим усилием-таки сумел её сорвать. Однако, рано радоваться. Из-за этого движения, он порвал себе перчатки, а на руках зияли огромные порезы.
— СОЖМИ КУЛАКИ! — скомандовал я. — Сейчас всё сделаем.
Достаю из-за пазухи тот предмет, который даже спустя тысячелетия останется незаменимым. Армированная изолента. Отматываю, командую ему разжать правую руку, закручиваю так, чтобы не оставалось ни единого отверстия. Даже самого маленького. То же самое проделываю со второй рукой.
— Ты молодец, Овцебык! Сейчас главное не сплоховать!
— Ребята! Герметик очень плохо схватывается!
— Половина процента, Антей! Поторопитесь там!
У меня голова идёт кругом, подбегаю к дырке, откуда льётся топливо, командую Овцебыку, чтобы приподнял меня. Едва дотягиваюсь до неё, прикладываю жестяной лист. Его площади вообще не хватает, чтобы перекрыть эту дырищу. Но уже гораздо лучше. По крайней мере больший простор для схватывания герметиком.
— ХЕРАЧЬ, АНДРЕЙ!
— Д-да, я х-херачу!
На стекло шлема стекало голубовато-прозрачное баросфеновое топливо. Сам белый скафандр постепенно темнел и приобретал синий отблеск. Овцебык подо мной стоял и кряхтел, судя по звукам из комлинка. Но дело пошло. Андрей начал активно заливать пластину, герметик стал лучше схватываться.
— Дефлекторы скоро упадут!