В какой-то момент я уже потерял надежду, и был готов услышать, что мы застряли в гравитационно-магнитном поле обелисков. Но машина внезапно выровнялась и полетела ровно. Сильная тряска сменилась лёгкой вибрацией, а затем и вовсе исчезла.
— Господа, мы взлетели!
— Молодец!
— Нет, я еле удерживаю эту посудину на траектории. Ты мне здесь нужен, как воздух!
— Понял! — я повернулся к Андрею и Овцебыку. — Ловим чёртовых мушек, плавим и на корабль. Надо действовать быстро.
Мы приступили к отлову этих мелких пакостников, я их плавил на бруске. Хорошо, что внутри шлюзового отсека всё было выкрашено в белый, иначе искать их была бы та ещё задачка.
— Кажется, это последняя. — сказал Овцебык, притащив уже двадцать третью тушку.
— Ладно, будем надеяться, что пронесёт.
Мы покинули шлюзовый отсек, я снял шлем, после чего меня передёрнуло. Запах топлива, впитавшегося в скафандр оказался довольно мерзким, чем-то напоминал бензин с жареным мясом. Времени терять было нельзя. Бегу со всех ног в сторону капитанского мостика, за мной Овцебык и Андрей.
— Овцебык, проверь Уголька. Он там не помер, я надеюсь?
— Есть! — десантник свернул в нужный коридор.
Мы с Синицыным влетели на мостик, Герда сидела за штурвалом и еле удерживала посудину. Каждый крен сопровождался серьёзным потряхиванием.
— Наконец-то!
Она была всё ещё в скафандре. Неудивительно. Свободной секундочки даже не было, чтобы скинуть его. Я сажусь вместо неё, она отходит назад и начинает всё снимать.
— Что у нас по герметизации? Сколько кислорода?
— Установка работает, но утечка превышает производство. Герметик остался? — Спросила Герда, стягивая нижнюю часть скафандра.
— Да, килограмм пятьдесят, может шестьдесят.
Выруливаю судно так, чтобы лететь прямо. Ставлю траекторию. Мы пока не планируем покидать планету. В открытом космосе залатать пробоины будет крайне тяжело из-за разницы давления. Герметик не успеет схватиться. Будет просто улетать сквозь дыры.
— Пусть Андрей идёт латает. У нас в каждом отсеке походу проело дыры.
— Учёный, возьми сенсор утечки. — я указал пальцем на дальний стальной ящик. — Задача: проверить каждый отсек, доложить, где есть разгерметизация и насколько ситуация плачевна. Быстро, быстро! У нас нет столько топлива, чтобы летать на Доминусе вечно!
— Е-есть…
Он поправил очки, взял из ящика нужный прибор и отправился выполнять задачу.
— Белка, как закончишь танцевать стриптиз без скафандра…
— Очень смешно!
— Вытащи бочку с Овцебыком и заряди пистолет. Я сейчас начну прокладывать траекторию выхода на орбиту с дальнейшим прыжком.
— И куда мы летим?
— Конечная точка маршрута — Гарнизон Бездна.
— И почему я не удивлена?
— Твоя задача не удивляться, а выполнять мои указания.
— Самопровозглашённый капитан вжился в роль?
— Не самопровозглашённый, а официально назначенный предыдущим капитаном!
— Угу, успокаивай себя.
С этими словами она покинула мостик, оставив меня в смешанных чувствах. Только сейчас я понял, что девка непроста, ой как непроста. К ней нужен особый подход. А ещё я понял, что хоть она и питает толику уважения ко мне за счёт того, что умудряюсь управлять этой колымагой, истинное уважение Белки мне ещё только предстоит завоевать. Другой вопрос, нужно ли завоёвывать? И не разбежимся ли мы по Гарнизону, когда окажемся там? Да и сами координаты Гарнизона мне пока неизвестны. Я точно знаю в какой системе он находится, но вот в самой системе его ещё предстоит найти. А с этим нам поможет наш «дорогой друг» по кличке Уголёк.
Спустя тридцать минут капитанский мостик гудел от докладов. Синицын рассказывал о том, что чуть ли не половину Внезапного расплавило и мы держимся лишь на честном слове. Герда с Овцебыком галдели, перебивая друг друга, что оставшегося герметика не хватит, потому что там не пятьдесят литров, а всего тридцать.
— То-то я думал, что бочка лёгкая.
Всё это я слушал, находясь словно в трансе, в тумане. Слова растворялись в воздухе, осознание происходящего куда-то испарялось, а через несколько мгновений я понял, что лежу на полу и гляжу в потолок. Тем временем, Герда проверяет мои зрачки фонариком, сверху смотрит Овцебык, рядом с ним стоит Андрей.
— Что произошло?
— Ты упал в обморок!
— Неудивительно… Ведь у меня кажется разошлись швы.
Белка посмотрела на Овцебыка, тот расстегнул мой плотный лётный комбез, который не пропускал влагу. Выяснилось страшное, я потерял много крови, поэтому и упал в обморок. Швы разошлись, рана вновь открылась, а кровь не было видно через комбез из-за тёмного плотного материала.