Двадцать пять тысяч метров…
Двадцать две…
Двадцать…
ДЕВЯТНАДЦАТЬ С ПОЛОВИНОЙ!
Нейрошторм усиливает нервный импульс, мышцы срабатывают далеко за пределами человеческих возможностей. Скорость, точность, сила. Улавливаю краем глаза, что стрела вылетела точно в цель на отметке восемнадцать тысяч семьсот девяносто шесть метров. Чёрт! Мне конец… Гиперджет уже экстренно тормозит и сбрасывает скорость. Сосуды как будто сейчас взорвутся к чертям, хотя на машине предусмотрена система защиты от таких перегрузок. Тряска запредельная, если бы я не был пристёгнут, мне бы размозжило шлем и голову от ударов о стенки кабины. Панорама тут же отключилась. Надеюсь, не вышла из строя. Я оказался в полной темноте, освещаемый лишь мониторами и лампочками. Ещё через мгновение, я нашёл в себе силы дотянуться до тумблера отключения экстренного торможения, после чего машину начало жёстко кренить. В один момент я даже подумал, что нахожусь в неуправляемом падении, но через ещё мгновение панорама восстановилась, и в кабине снова стало светло.
Потянув на себя штурвал, я, строго следуя своему изначальному плану, молился, чтобы обшивка не разлетелась к чертям, а сам джет не переломило пополам. Вокруг вакханалия звуков, начиная от скрежета металла, заканчивая какой-то барабанной дробью в движке. Тряска сильно поубавилась, машина уже неслась с существенно меньшей скоростью, но я всё равно неизбежно сближался с водяной гладью.
Заорав во всё горло, я потянул на себя штурвал и начал потихоньку выравниваться. Сердце колотилось бешено. Выйдя в нижние слои атмосферы, я уже отчётливо видел поверхность воды. И что-то подсказывало, что я могу не вытянуть этот полёт. Сражение с законами физики продолжалось, на шкале мелькала высота.
Восемь тысяч метров.
Семь тысяч метров.
Шесть тысяч двести восемьдесят метров.
Я замедлялся, но этого было недостаточно, в идеале мне бы с десяток бетонных стен, сквозь которые джет пройдёт словно плазменное ядро и замедлит скорость до приемлемого минимума.
Пять тысяч пятьсот пятьдесят метров.
Я замедляюсь… Есть шанс. Давай, родной, не подведи… Давай же…
Четыре тысячи четыреста тридцать метров.
Я уже сижу в одной позе, не двигаясь, надрываясь словно Сизиф. Было бы печально вот так вот сдохнуть. С другой стороны, это достойная смерть. Я выполнил боевую задачу, мне дадут посмертный орден за заслуги. Всё-таки Искра — это государственная компания, хоть и пытающаяся всем доказать, что это не так.
Три тысячи пятьдесят метров.
Лиллия, ты прекрасна… Единственное о чём я жалею, так это о том, что не увижу тебя перед смертью. Впрочем, если бы я увидел тебя перед смертью, это означало бы, что ты тоже умрёшь вместе со мной. А я не хочу, чтобы ты умирала, я хочу, чтобы ты была жива и счастлива.
Две тысячи метров.
Чёрт, тачка не выравнивается. Ну давай же! Что тебе стоит выровняться? Чёртова рухлядь!
Тысяча метров.
И тут я вспомнил, как зафиксировал три лепестка… Тридцатый, пятнадцатый и седьмой! Чёрт меня дери! И расчёты ведутся исходя из этого! В тот же момент, я их разблокировал, и машина повела себя совершенно иначе. Если в бою эти лепестки не играют существенной роли, то сейчас — это, наоборот, мой последний шанс! Гиперджет начал выравниваться…
Семьсот метров…
Во-от… Уже лучше. Но я всё равно лечу прямо в воду.
Пятьсот метров.
Ещё немного…
Четыреста метров.
Давай же, мать твою! Можно хоть раз в жизни нарушить законы физики?! Хоть один маленький разочек?
Сто метров.
Я несусь почти параллельно поверхности.
Пятьдесят, сорок, тридцать, двадцать.
Не может быть, я почти сделал это…
Десять метров. Скорость огромная, любой контакт с водой — смерть. Даже лёгкое касание.
Пять метров, четыре, три… Два…
Глаза уже вылезли из орбит. Пожалуй, беру свои слова обратно… Мой атеизм ещё НИКОГДА не проходил такого серьёзного испытания!
Когда я уже распрощался с жизнью, понимая, что мне не хватает жалких пяти десятых градуса, чтобы выровняться, машину слегка тряхнуло, и она каким-то чудом всё-таки выровнялась.
С минуту я просто летел, наблюдая, как в стороны разлетаются брызги воды. Нёсся вперёд с пустой головой. Глядя вдаль. Тучи рассеялись, показался огромный голубой, туманный диск Ксериона.
— О-о-о-ох… Чтоб меня…
Я выпустил из лёгких столько воздуха на выдохе, сколько там физически не могло поместиться по ощущениям. Что ж, командующий эскадроном «Пульсар» Антей Керимов — 1, Смерть — 0. Впрочем, сейчас не до шуток. Кто знает, что взбредёт в голову командованию?