— Как это мило с их стороны… — съязвил Арон.
— Если перенести его в лазарет, можно перелить кровь! — выдала Кира приемлемый вариант.
— Поздно… — вздохнула Ками. — Прости, что не сберегла.
— Да брось, — отмахнулся Арон. — Я пришел в гарнизон, чтобы умереть с честью. Хотел быть полезен, чтобы жизнь не прошла совсем зря. Уснуть на твоих руках — это не самый плохой финал. Я бы даже сказал…
Арон замолк, потеряв сознание.
— Все… — выдохнул брат Амадей обреченно. — Надежды на мир больше нет… словам моим никто не поверит.
Ольгерд поднял взгляд и несколько секунд к ряду разглядывал Амадея. Потом спросил:
— Вы человек?
— Да, сударь, самый обычный. Все, что я смог обрести, это дар бессмертия и свои знания…
Люций осекся, открыв рот. Дважды моргнув, он выдохнул и громко сглотнул.
— Как это было? — снова спросил Ольгерд.
— Так же, как мы оживляем трупы. Я покажу! Это может сработать!
Сунув руку за пазуху, церковник извлек предмет, висевший у него на шее. С виду это был амулет в форме все той же решетки алтаря, но на нем виднелись разноцветные бусины. Бросившись через весь зал, он устремился к дальней его стене, где виднелась еще одна бетонная дверь. Сдавив одну из бусин, он запустил скрытый механизм и дверь медленно поползла в сторону. Оставив адептов разбираться с трупами, отряд двинулся следом. Ками подхватила обмякшее тело кузнеца и перекинула его через плечо. По ту сторону массивной двери их жал еще один шлюз.
— Вдохните и закройте глаза! — потребовал Люций.
Короткая яркая вспышка на миг озарила шлюз. Запахло палеными волосами.
— Какого черта! — выругался Ольгерд, стряхивая пепел с опаленных волос.
— Простите сударь, по ту сторону все стерильно. Эта штука включается сама. Обычно сюда входят голыми, но сейчас нет на это времени. Процедура, конечно, неприятная, за то не нужно брить голову.
Когда шлюз открылся, взору предстало светлое, идеально чистое помещение, похожее на пультовую реактора, но гораздо больше. Здесь было много странных аппаратов, огромных прозрачных емкостей и ложементов. Разглядывать все это желания особого не было, но, повернув голову, Ольгерд обомлел… За прозрачной стеной из освинцованного стекла сияла громадная сфера. Нет, это был не реактор. Это была энергия в чистом виде. Ядро, состоящее из лучащейся, ослепительной, зеленоватой плазмы. Сгусток чистейшей энергии, парящий в пустоте. Размеры его поражали…
— Да, сударь, — подтвердил брат Амадей. — Это именно то, что вы думаете.
— Но как?!
— Я не знаю. Скажу только, что здесь, в пустоте, работают не все физические принципы.
— Кира?
— Прости, командир, это выше моего понимания. Могу только зафиксировать факт и просканировать.
— Сделай! — приказал он.
Ками уложила Арона туда, куда указал Люций. Большая цилиндрическая капсула примыкала вплотную к стеклу. Опустив кузнеца на холодное стеклянное дно, она отступила.
— Что теперь?
— Теперь? — Люций глянул на жрицу с опаской. — Вам придется довериться мне.
Церковник сунул рук в капсулу и прощупал пульс кузнеца. Выждав несколько минут, он повторил это снова. Затем приложил пальцы к шее и замер, прикрыв глаза.
— Все… — выдохнул он, и дрожащими пальцами провел по гладкой панели рядом с капсулой.
Небольшой пульт ожил, озарившись неяркими огоньками. На матовой поверхности проступили какие-то символы. Ольгерд подошел ближе, чтобы все видеть.
— Начинайте! — поторопил он, чувствуя нерешительность Амадея.
Выдохнув, Люций размял пальцы и потер ладони, чтобы унять дрожь. Затем, вспоминая последовательность, коснулся нескольких символов. Так повторилось несколько раз. Когда сомнений почти не осталось, он, наконец ткнул на зеленый огонек вместо красного. Ольгерд не удивился, когда знакомый звук сирены трижды разорвал тишину. Толстая прозрачная крышка медленно опустилась, капсула содрогнулась и плавно сдвинулась с места.
— Куда!? — испугалась Ками, хватая ее руками.
— Туда… — хмуро ответил Люций.
Капсула с тихим гулом ушла в стеклянную стену, и через минуту показалась с другой ее стороны.
— Все, что мог, я сделал, — Развел Люций руками. — Теперь нужно время. Знаете, меня тоже сначала умертвили. Тогда я был добровольцем, не знающим страха, и слепо доверился своим духовным братьям. Только потом я узнал, что единственным из всех пережил этот эксперимент. Ведь тогда все делалось наугад. Потребовалось загубить еще несколько жизней, прежде чем процесс стал стабильным.