— Какие новости? — спросил Тамас. Холанн подумал, что должно быть у комиссара и босса был какой‑то свой установившийся ритуал или порядок общения.
— Да все как обычно, — махнул лапищей орк.
— А как… в городе? — секундная заминка указала, что это уже не часть обычая, а вполне животрепещущий вопрос.
— Чиво, вокс поломатый? — осклабился Готал. Судя по ухмылке, искажение слов было нарочитым.
— Со связью плохо, — мрачно пояснил Тамас, и Уве ужаснулся — зачем комиссар выдает секреты? Но затем подумал, что если слухи о технических возможностях орков не врут, Готал и так знает о проблемах связи в регионе.
Орк вновь шумно вздохнул, пыхнув жаром, как хорошая печка. Хотя если принять во внимание, что он был скорее растением, чем теплокровным, нагревать воздух в утробе чудища было вроде нечему. Очевидно, ритуал закончился. пришло время предметного разговора.
— Надо акумы подзарядить, — без переходов и вступлений сообщил Готал. — И еще с десяток новых подкинь.
— Найдем, — односложно согласился Тамас.
— Отлей горючки пару черпал, — продолжил выкатывать ценник орк. Пошевелив толстыми и лысыми надбровными валиками, он уточнил, широко разведя лапы. — Больших черпал.
Надо думать, Тамас был знаком с мерой объема, поэтому молча кивнул. Готал, шевеля ушами, развел красноватые зрачки в разные стороны и задумался.
— Не наглей, — очень тихо сказал, почти прошептал комиссар, чтобы его слова достигли только ушей босса.
— Ладно, — нехотя согласился Готал, хлопая в ладоши со звуком глухого пушечного выстрела. — Тогда черпал три. С верхом.
Пока Холанн пытался представить себе емкость, в которую можно залить прометия "с верхом", Хаукон кивнул.
— Договорились.
Комиссар выжидательно уставился на босса, тот вздохнул в третий раз, чуть не сдув с головы Уве капюшон комбинезона. Ощутимо потемнело, туч стало больше. До вечера оставалось еще много времени, но казалось, будто день уже клонится к вечерним сумеркам. Сникрот продолжал жонглировать клинками, ловя их из‑за спины, по два сразу одной рукой и тому подобное.
— Парни сходятся на ваш… — Готал задумался, подбирая нужное слово. — Железный город. Много железок, много рабочки, горелки и стука. Мало охраны. Совсем нет лучков… Раньше было опасно. Щас не опасно.
Теперь, при предметном разговоре, мехбосс меньше следил за подбором слов и за речью вообще. Рычащий говор с проглатыванием гласных стал гораздо ощутимее, прибавилось жаргонизмов, которые орк, похоже, переводил на людской язык дословно, как умел, не заботясь о подборе синонимов.
… — Будут пробовать, по — первой. Тихонько. Потом набигут всей братвой, — немного подумав Готал поправился. — Не сразу. Но набигут.
Тамас молча и размеренно качал головой верх — вниз с видом предельного внимания и сосредоточенности, будто впечатывал в память каждую фразу.
— Начнут разбирать и… утилизировать, — босс с видимым усилием и не меньшим удовлетворением выговорил сложное человеческое слово. — Так что все. Приехали, человеки.
Холанн не сразу понял, что имеет в виду орк. А поняв, почувствовал, как его из холода кинуло в жар. Слишком просто, слишком буднично прозвучало в клыкастых устах зеленого босса это "все, приехали". Но хуже всего оказалось то, что Тамас ни словом, ни жестом не возразил удивительному собеседнику.
— Что на побережье? — спросил Хаукон. — Как сейнерные базы?
— Рыбные ловы? Нет больше ваших стоянищ, — без лишних слов сообщил орк. — Там же путилка в Железный город прямая и краткостоянная. Злые мелкокусаки пробежали туда и обратно без задержек и стопаря.
Пока Уве соображал, что Готал говорит о микробах, Тамас задал следующий вопрос:
— А Оранжерея?
— Ражирея? — не понял орк.
— Зелень, растения. Много, — пояснил комиссар, подделываясь под стиль собеседника.
— А — а-а… — прогудел босс. — И ее нет.
— О, вот как, — комиссар помрачнел еще больше.
— Снег, — пояснил Готал. — Она в ложбине, еще там ветра. Намело снега, много.