— Нащупали. Страшно, когда накрывает такой огонь, а я был под обстрелом…
Незаметно прошел день. Небо сделалось радужным. Вечер принес отбой. Была отдана команда «подразделениям стянуться на бивак». К месту ночевки потянулись артиллеристы, связисты, саперы, пехота… Усталые люди вяло двигали лыжами. Предстоял обед, потом сон, а завтра вновь — продолжение борьбы «синих» с «красными», более заметной в штабной палатке, чем в подразделениях, выполнявших лишь отдельные задания, составляющие общее целое того решения, которое было принято Мартьяновым и Гейнаровым.
К Юдинцеву поступали последние донесения от старших посредников. Для него мало-помалу стала ясна картина этого дня, проведенного в обороне. Он сделал несколько замечаний оперативного характера, но разбор отложил до окончания отрядного учения.
Походная типография работала с большим напряжением. Светаев успел выпустить за день две листовки. Сюда, как в штаб, стекались сведения от подразделений, и Светаев, не разгибая спины, сам сидел над кассой с верстаткой в руках, помогая наборщику доверстывать полосу. В палатку ввалился Аксанов.
— Из-за твоих радистов задерживается выпуск газеты…
— Это уж ты напрасно, — обиделся Андрей, — что-что, а сводки для тебя да в штаб доставляли без задержки — аллюр три креста…
Светаев неожиданно рассмеялся.
— Шутки не понимаешь, завалили радиосводками, не успеваем набирать.
— Другое дело. А я только из штаба. Узнавал задание на завтрашний день. Приказ — спать до семи утра, в девять выступают «красные»…
Аксанов присел и стал рассказывать о том, как на них с Колесниковым наткнулась разведка, о чем они говорили с командиром роты. Сначала умолчал, а потом сказал:
— А мне вспомнилась Ольга. Набрасывал пейзаж, а невольно нарисовал ее профиль.
— Э-эх, Андрей, не трави рану. Я тоже, нет-нет, да вспомню Аню. Жена — моя грешная половина. И всякие соблазны хмелем в голову ударяют. Апрель на дворе, друг, апрель и в душу врывается…
Аксанов дождался первых оттисков, забрал их и ушел в роту. Политрук Кузьмин говорил с бойцами об итогах дня, указывая на промах начальников направлений взвода Ласточкина. Андрей передал оттиски политруку, а сам, присев ближе к костру, навалился спиной на дерево и вскоре задремал. Его разбудил дружный говор бойцов. Раскрыл глаза и понял — беседа кончилась. На него сквозь ветки лиственницы уставилась большеротая луна. Аксанов поежился от холода, почувствовал, что продрог, особенно спина. Бойцы укладывались спать вокруг яркого костра, стрелявшего вверх пучками искр. Аксанов подбил ветки под бока, закутался в одеяло. Два раза он просыпался, вставал, грелся у огня. Луны уже не было. В темноте ночи вокруг пылали костры. Аксанов видел, как спящих бойцов поочередно обходили то Мартьянов, то Шаев, а в пять утра возле связистов неожиданно появился Юдинцев. И эта заботливость старших командиров приятно поразила его. К восьми утра все позавтракали, и отрядное учение продолжалось…
Светаев об окончании отрядного учения в дневнике записал:
«День третий начался наступлением «красных». Разведка приняла первый бой. До меня ясно донеслась трескотня «максимки», одиночные выстрелы бойцов. Заглушая их, по лесу прокатились орудийные залпы шехманской батареи.
Поторапливаюсь. Упираюсь на бамбуковые палки. Лыжи легко скользят по утреннему, еще твердому от морозца, снегу. Думаю, что в боевой обстановке, на будущих фронтах, которые неизбежны, ибо поступающие радиосводки по-прежнему тревожны, все будет много сложнее и труднее. Телеграмма ТАСС сообщает, что военный министр Араки написал книгу «Задачи Японии в новую эру». В ней открыто высказывается мысль о расширении Японии на континенте, вплоть до захвата обширных пространств советского Востока. Все это симптоматично для нынешней международной обстановки. Уже намечены сроки захвата КВЖД, образовано Министерство путей сообщения Манчжоу-Го, подготовлен технический штат для замены работников КВЖД. Все делается неспроста. А пропаганда пытается убедить народ, что войны нет, хотя она началась уже год назад.
У ближней опушки леса «синие». «Красные» нажимают. Я вижу, как встают отделения и группами от рубежа к рубежу перебегают…
— «Красные» берут, — ловлю я выкрики бойцов.
Радует яркое солнце, ослепительный снег, теплота апрельского дня. Далекие контуры гор затянуты голубизной. Легко иду на лыжах. Вдруг из кустов выбегает красноармеец.
— Товарищ редактор, вы нейтральный или «синий»?