Мужскому самолюбию импонировали восторженные Валины взгляды и постоянная готовность поддержать и посочувствовать. Правда, он уже несколько утомился от ее несмелых намеков на возможную свадьбу, но девичьи мечты не опровергал окончательно, хотя и не ощущал в себе готовности жениться.
И вот в один далеко не прекрасный день, незадолго до окончания учебы, Валя сообщила в письме, что купила по случаю свадебный наряд и дело оставалось только за туфлями. Случай, действительно, был удачный, так как невесты столь нестандартного размера встречались нечасто.
Но Василий забеспокоился и решил Валин пыл охладить. Не грубо, конечно, но вежливо и категорически. Он, имея опыт ведущего актера при самодеятельном театре, подготовил целый монолог и репетировал его в поезде всю дорогу от крепости, в которой располагалось училище, до родимого города.
- Дорогая Валя, - декламировал мысленно выпускник в лейтенантских погонах. – Я очень благодарен тебе за те годы, которые мы провели вместе. Мы любили друг друга, и я буду помнить тебя, как…как луч света в темном царстве… Стоп! Это слишком. Я буду помнить тебя, как … - сравнение в голову не приходило, и Вася попытался зайти с другого конца. – Валя! Мы были молоды, а сейчас повзрослели. Прости, но наши пути должны разойтись.
В этот момент Валя, конечно, заплачет, а он, как настоящий мужчина, обнимет ее, утрет слезы и скажет: «Мне трудно расставаться с тобой, но так надо. Пройдут годы, и ты будешь благодарна мне за это. Прощай!».
Представив финальную сцену, Василий сам чуть не разрыдался. Было бы проще написать девушке письмо или вообще не показываться на глаза те несколько дней отпуска, которые предшествовали его первому назначению. А там – ищи ветра в поле! Но почему-то Васе казалось, что офицеры так не поступают. Поэтому, сойдя с поезда, он направился строевым шагом к дому мнимой невесты без предварительного предупреждения.
Было ясное июльское утро. В сверкающих чистотой витринах прыгали солнечные зайчики, в скверах резвились дети. Прохожие любовались Васиной военной выправкой, девушки заглядывались на офицерские погоны, а старушки норовили уступить место в общественном транспорте.
Душа Василия Королька пела. А дома, на кухне, уже, небось, дым коромыслом стоит. Весь день будут заходить многочисленные родственники и фотографироваться рядом с героем дня. Потом папа достанет старенький аккордеон и запоет знакомые с детства песни, и мама, лихо опрокинув стопочку, разрумянившись, примется ему подпевать.
И он не будет всего этого водевиля стесняться, потому что скоро уедет в неведомые дали и начнет новую жизнь. Без мамы, без папы, без этих дурацких песен и, конечно же, без верной подруги юности Вали-Валентины.
***
Валя открыла дверь и охнула от удивления – она не ждала жениха так рано и не успела достойно подготовиться к встрече. Ее старенький ситцевый халат был небрежно запахнут, белесые от природы ресницы – не подкрашены, вместо длинной косы кучились на остриженных волосах пластмассовые бигуди.
В эту минуту на Василия снизошло откровение – он прав и достоин лучшего! Его милая, всегда такая красивая и нарядно одетая Валя, девушка, с которой он встречался несколько лет, которую любил, целовал в ямочки на пухлых щеках и полные соблазнительные губы, сейчас была похожа на добродушную тетку со Смоленского рынка.
Стало обидно до слез, хотелось отвернуться, а лучше всего – сбежать без объяснений.
Валя не сразу заметила растерянность друга. Она втянула обмякшего Василия в квартиру, словно мешок с картошкой, и принялась разглядывать, как обложку модного журнала. Не удержавшись, обняла и прижала к пышной груди.
Поспешность, с которой дорогой гость вырвался из страстных объятий, что-то пробормотав про помятый китель, вначале удивила девушку, а потом заставила присмотреться внимательно. То, что Валя увидела за блеском парадного мундира, не понравилось бы никому: Васины щеки пылали, глаза не находили, за что зацепиться, руки нервно теребили стоящий на подоконнике фикус.
- Что это с тобой, Васенька? Заболел, может? – сочувственно поинтересовалась Валентина, отгоняя дурные предчувствия.
- Я… нет, я здоров… голова что-то – промямлил Василий. – Я бы чаю выпил.