- Ко мне приехал друг из Москвы и, надеюсь, уже все приготовил для приятного вечера. Домой вы сможете позвонить из гостиницы.
Машина подкатила к обыкновенной многоэтажке. Оказывается, здесь и находился номер для столичных гостей, о котором с пеной у рта рассказывала Варька. Уже на пороге Галочка обалдела от роскоши казенной квартиры. Еще бы! После родительской комнатушки в многосемейном общежитии попасть в такой дворец! Мягкие просторные диваны цвета увядшей листвы будто умоляли «Приляг сюда!». Белоснежные ковры заглушали трескотню каблучков. Откуда-то выплывала незнакомая мелодия...
За окном задыхались от июльского солнца прохожие, торопились груженные сетками хозяйки. В уголке подоконника молила о помощи муха, застрявшая в невесомой, но смертельной для нее паутине. Куда только уборщица смотрит...
После двух рюмок «Наполеона» Галочка уже не сопротивлялась настойчивым рукам красивого сорокалетнего мужчины. Она слышала, как охает диван в соседней комнате, как хрипло дышит москвич и стонет под ним Варька. Но было уже все равно.
А в августе Матвей Ильич повез Галочку в Москву и познакомил с солидным товарищем из Министерства культуры. Домой Галочка вернулась студенткой первого курса Консерватории.
... Сколько же ему сейчас? Когда они виделись в последний раз, Матвей Ильич заметно сдал. Все еще красив, а в остальном... и денег не захочешь. Галина Алексеевна придвинула поближе телефон. Из-под него выпала самодельная фотография с изображением жгучей блондинки и двух чернокожих гигантов в весьма откровенной позе. Интересно бы с ней поменяться местами...
Жаль у них в гарнизоне негры не водятся, хотя другого зверья до отвала. «Черные руки на белой прозрачной сорочке, алые губы на бархатно черном плече...». Ее новое платье тоже черное с ярко красными горошинами по всему полю. Наташка просто лопнет от зависти.
Скорей бы Герман пришел. И ушел.
Конец