На следующий день, 15 сентября, собрался королевский совет с участием появившихся наконец в Лондоне северных эрлов — Леофрика и Сиварда; к этому времени король и Годвине уже договорились по ряду вопросов, а остальные проблемы были улажены усилиями епископа Стиганда. Годвине очистил себя клятвой от всех обвинений, выдвинутых против него самого и его родных. Эдуард после этого возвратил всем членам семейства Годвине их земли и титулы, что подразумевало также возвращение Эдит на королевское ложе и отказ от всех планов на развод. Эрл Свейн, похоже, оказался единственным из членов семейства Годвине, кто не был восстановлен в правах, хотя точных сведений у нас нет. Иоанн Вустерский утверждает это со всей определенностью, но не исключено, что он просто вывел логичное следствие из известных ему фактов. Так или иначе, подобное предположение не лишено смысла, поскольку Свейн вызывал неприятие у Эдуарда еще до кризиса 1051 года и косвенным образом являлся главным катализатором этого конфликта; кроме того, не было никаких гарантий, что он вернется из путешествия. Как говорилось выше, паломничество в Иерусалим, вероятно, являлось предлогом, чтобы удалить его со сцены до того момента, когда проблемы будут благополучно разрешены.
Восстановив Годвине и его родных во всех правах, совет принял также решение об изгнании людей, на которых теперь была возложена вся ответственность за случившееся. Речь шла, конечно же, не о короле Эдуарде (хотя на самом деле именно он являлся инициатором конфликта); во всем обвинили его «дурных советников», которые уже успели бежать и тем самым сделали себя удобной мишенью для всевозможных инсинуаций. В числе изгнанников оказались архиепископ Роберт, епископ Дорчестера Ульф, а также французы из Херефордшира, которые, получив гарантии безопасности от эрла Леофрика, отправились на север. Важно отметить, что мотивом для этих действий служила отнюдь не общая неприязнь к нормандцам или французам; в Англосаксонской хронике специально указывается, что были изгнаны только те «французы», которые «совершали беззакония», вершили неправый суд и «давали дурные советы». Иоанн Вустерский называет имена некоторых чужеземцев, которых эти меры не затронули, и в его перечне мы находим многих приближенных короля; даже епископ Вильгельм, бежавший вместе с архиепископом Робертом, вскоре смог вернуться на свою кафедру218. Похоже, хотя он и был назначен епископом по протекции архиепископа Роберта, его сочли непричастным к этой истории.