Показательно, что владения Гарольда концентрируются в южной Англии и в областях, где он в то или иное время был эрлом. В скирах, входивших в его уэссекскую провинцию, он владел землями общей стоимостью 1834 фунта, и они составляли 64% от всех его угодий. Поместья суммарной стоимостью 406 фунтов располагались на территории Восточной Англии и составляли 14% его владений. Оставшиеся 22%, стоимостью 606 фунтов, находились в других регионах, в частности в Хертфордшире он владел землями стоимостью 118 фунтов; в Йоркшире — 107 фунтов; в Линкольншире — 201 фунт.
Отмеченные особенности «географии» владений Гарольда указывают на то, что он получил их главным образом за счет своего положения эрла.
В те времена приобрести земли можно было четырьмя способами238: унаследовать вотчину от родичей; получить «бокленд» (то есть землю, дарованную по грамоте) от короля или иного повелителя за верную службу; получить угодья, полагавшиеся королевским должностным лицам, исполнявшим определенные обязанности (например, эрлам); или купить. Два из четырех возможных способов подразумевали служение королю, и именно таким путем семейство Гарольда расширяло свои владения.
У семьи Гарольда, как и у любого другого знатного англосаксонского рода, имелась вотчина, унаследованная от предков. В Англосаксонской хронике дед Гарольда — Вульфнот Дитятя — назван суссекским тэном, так что у него наверняка были какие-то земли в Суссексе, но мы ничего не знаем ни о размерах его имений, ни об их местоположении. Единственным исключением является поместье в Комтоне, которое, как нам известно, было конфисковано королем и возвращено Годвине по завещанию этелинга Этельстана239. Для того чтобы называться тэном, Вульфнот должен был владеть как минимум пятью гайдами земли240; однако тэн, который сумел в 1009 году увести двадцать кораблей из королевского флота, наверняка пользовался в родных местах большим авторитетом, так что его владения, по-видимому, были гораздо больше. В 1066 году в руках Гарольда и шестерых его родичей находилось около трети всех суссекских угодий; скорее всего, примерно такими были изначально владения Вульфнота в этих краях. При нормальном течении жизни Годвине должен был унаследовать эту вотчину от отца, но Вульфнота обвинили в измене и изгнали, а его имения конфисковал король Этельред.
Годвине находился в очень трудной ситуации как человек, не имевший земли или владевший очень маленьким наделом. Единственной возможностью исправить положение было поступить на службу и приобрести таким образом покровителя, а также со временем угодья; но как сын изменника он не мог служить непосредственно королю. Как мы говорили, Годвине разрешил проблему, войдя в круг приближенных этелинга Этельстана. Его усилий оказалось достаточно, чтобы в 1014 году этелинг, умирая, отписал ему по крайней мере часть его вотчины — поместье в Комтоне. Для того чтобы сохранить переданные (или возвращенные) ему земли и в надежде получить новые, Годвине стал служить брату Этельстана, Эдмунду Железный Бок. Согласно данным из Книги Страшного Суда, едва ли не треть земель в Суссексе принадлежала семейству Годвине241, так что можно предположить, что на этом этапе Годвине сконцентрировал усилия на том, чтобы вернуть себе земли отца. К сожалению, мы не знаем размеров его владений в тот период, но судя по тому, что в 1018 году Кнут сделал его эрлом, за несколько лет, проведенных на королевской службе, он приобрел достаточное богатство, чтобы быть полезным королю в этой должности. Кажется маловероятным (хотя и возможным), чтобы небогатый тэн мог справиться с обязанностями, которые предполагал столь важный пост.
Самым значимым периодом для расширения семейных владений рода Годвине стали, несомненно, те несколько лет, когда Кнут после завоевания Англии и смерти Эдмунда Железный Бок искал себе верных слуг среди англосаксонской знати. Он отстранил от власти фактически всех представителей прежней «элиты», сочтя их, по тем или иным причинам, не заслуживающими доверия. В результате их обширные имения попали в его руки, и он мог распределить эти земли среди тех, кого считал своими верными соратниками242. Одним из них был Годвине. Конечно, в правление Кнута он не являлся тем «колоссом»243, каким стал во времена короля Эдуарда: судя по сведениям Книги Страшного Суда, владения его сыновей в 1066 году намного превосходили размеры его собственных угодий в 1030-х годах, но это, похоже, не мешало ему быть крупнейшим магнатом королевства. В противном случае трудно объяснить, почему начиная с 1023 года имя его стоит первым в перечне свидетелей королевских грамот и каким образом он сумел оградить южную Англию от посягательств Харальда Заячья Стопа, а затем стать незаменимым союзником для Эдуарда.