Обширнейшие угодья Гарольда приносили ему денежный доход. Однако реальный размер этих поступлений мы не в состоянии оцепить, несмотря на то что налоговая стоимость земель нам известна. В любом случае это была внушительная сумма, особенно с учетом того, что многие поместья Гарольда имели привилегии, как, например, Пирфорд в Суррее, в котором подать платилась только за 16 гайд из реальных 27310. Кроме того, как эрл, Гарольд получал «третий пенни» от всех сборов в пользу короля. Иногда эти поступления увеличивались во много раз за счет трофеев, захваченных в успешных военных кампаниях, какими были, например, поход Гарольда в Уэльс311 или битва с норвежцами в 1066 году312.
Полученные таким образом денежные средства и ценные вещи Гарольд использовал для разных целей, но нам опять-таки приходится выискивать крупицы свидетельств, чтобы сказать что-либо по этому поводу. Во-первых, значительная часть поступлений уходила на то, чтобы покрыть расходы, связанные с исполнением обязанностей эрла, то есть на управление провинцией, сбор податей, совершение правосудия и организацию обороны, а также на посещения королевского двора и участие в королевских посольствах. Выплата «третьего пенни» и доходы от владений, полагавшихся эрлу, должны были компенсировать эти затраты. Во-вторых, не менее существенная доля требовалась на повседневные нужды Гарольда и его большой семьи. Из нее выплачивалось содержание хускерлам, которые находились при эрле или присматривали за его поместьями, и, в отличие от Скальпи, Гаути и Тофи еще не получили от повелителя земли. За счет нее покрывались затраты гереф, управлявших имениями Гарольда, наподобие того не названного по имени человека, о котором в Книге Страшного Суда сказано, что он отвечал за угодья в Риттле в Эссексе313. Гарольд платил также содержание священникам — начиная от некоего, упомянутого в Книге Страшного Суда «священника эрла Гарольда», жившего также в Риттле, и кончая своим личным капелланом Леофгаром, который потом стал епископом Херефорда314. Все эти священнослужители заботились должным образом о душе Гарольда и о душах его родичей. Прочие расходы — на поездку в Рим, на обучение дочери, Гуннхильд, в монастыре Уилтон, на покупку реликвий, охотничьих собак и ястребов, а также на оплату дорогих книг, созданных по заказу эрла, — также покрывались из этих средств.
Помимо перечисленных выше необходимых затрат любой человек, занимавший такое положение, какое занимал Гарольд, непременно должен был демонстрировать окружающим свое богатство и власть с помощью внешних атрибутов и раздачи даров. Для Гарольда материальным воплощением этого принятого бахвальства являлось его личное знамя, на котором была вышита чистым золотом и драгоценными камнями фигура воина; эту вещь потом сочли достаточно ценной для того, чтобы подарить ее папе римскому315. Дары, которые Гарольд преподнес церкви Святого Креста, построенной им и находившейся под его покровительством, свидетельствуют о том, что он сам и его семья жили в роскоши. К примеру, он подарил уолтемской церкви облачения из золотой парчи, украшенные золотом и самоцветами, а также золотую и серебряную утварь316, и, по всей видимости, такие же драгоценные вещи использовались в его доме. На гобелене из Байо изображено, что Гарольд присутствует на богатых пирах, посещает величественные палаты и путешествует на прекрасных лошадях и кораблях317. Сам он роскошно одет, так что с первого взгляда ясно: перед нами знатный и влиятельный человек. Внешний вид и образ жизни приближенных Гарольда также должны были говорить всем, что их покровитель богат. Сохранилось только несколько свидетельств о дарах, которые Гарольд преподнес светским лицам, и все это — дары королю. Тем не менее по этим данным мы можем судить о том, насколько щедро Гарольд мог награждать своих людей. Известно, что он подарил Эдуарду носовое украшение с корабля Гриффида, изготовленное из чистого золота, а также другие сокровища, захваченные во время военного похода 1063 года318. Он также построил и обставил для короля охотничий домик в Портсквете319, на захваченных у валлийцев территориях. За счет этих даров он укреплял связи с королем; вероятно, нечто подобное, хотя и с меньшим размахом, он делал для своих последователей.