Фелиция отправилась на кухню наводить порядок. Меланья воспользовалась передышкой и попросила Павла на минутку подняться к ней в комнату. Яцек, которому еще не доводилось присутствовать на столь интересном торжественном ужине, наконец получил возможность пообщаться с Дороткой, поскольку они за столом оказались одни, Пересев на стул рядом с девушкой, он произнес лишь «Это же надо!» И столько невысказанного заключалось в этом кратком эмоциональном возгласе, что Доротка отлично его поняла.
— Ну вот, сам видишь, — вздохнула она. — Правда, сегодня день не совсем обычный, а в общем одно и то же. Понятия не имею, что делать с этим колье.
— Она что, и в самом деле все эти драгоценности привезла с собой, как носовые платки, в сумочке?
— Наверное. И таможенники ее не трясли. Но мы только сегодня узнали, что у нее такое богатство, и она держит его при себе.
— Тебе надо все-таки ее уговорить держать побрякушки в банковском сейфе. И не из-за таких людям горло перерезали. И вот еще, чтобы не было недоразумений, — я готов и впредь возить старушку...
— Так ведь она же не заплатит!
— До сих пор мне жаловаться не приходилось.
Почему вдруг не заплатит?
— Она еще ни разу ни за что не платила! Платила я и тетка Фелиция, она злится, как сто чертей, сам видел. Боюсь, больше платить не станет, и придется опять мне... А где деньги раздобыть? Впрочем, подумаю об этом завтра. Сегодня все это меня как-то оглушило, плохо соображаю.
Тут в комнате появилась неизвестно откуда взявшаяся Сильвия, а сверху спустился Павел Дронжкевич. Подталкиваемый в спину Фелицией, на пороге кухни показался Мартинек с подносом, уставленным стаканами с чаем, с лестницы сошла Меланья. Похоже, прием еще не кончался. Инстинктивно почувствовав это, Мартинек по простоте душевной принес себе из кухни тарелочку с остатками недоеденной ветчины и принялся сосредоточенно ее приканчивать. Меланья откуда-то извлекла еще одну бутылку вина. Фелиция отметила — четвертая. На шестерых. Хотя нет, Вандзя в алкоголе себя не ограничивала, так что, считай, на семерых.
А еще шампанское... Ага, еще и коктейли были в самом начале. Ну да ладно, поскольку крепкие напитки не были пущены в ход, оргией такое мероприятие не назовешь, но вот влетело оно в копеечку, факт...
В половине одиннадцатого отпала Сильвия — для нее время было просто непристойно позднее.
Через час Меланье удалось вытащить из-за стола Павла Дронжкевича, совершенно напрасно внимавшего красочным рассказам Фелиции о разных перипетиях в жизни младшей сестры. В полночь разошлись и остальные гости. Раскаленная от ярости Меланья поднялась к себе поостыть. В гостиной остались Доротка с Фелицией.
— Убери со стола! — распорядилась Фелиция. — Потом тебе придется позвонить...
Изумленная Доротка не успела выяснить, куда ей придется звонить в такую пору, — Фелиция вышла из комнаты. Пожав плечами, девушка принялась собирать со стола посуду и выносить ее в кухню. Вскоре там появилась Фелиция и принялась складывать грязную посуду в моечную машину.
— Позвонишь в справочное Нью-Йорка, — сказала она племяннице, и та сразу перестала удивляться. — Надо раздобыть номер телефона Войцеховского, полагаю, с ними придется говорить по-английски, ведь сумеешь? С Войцеховским я и сама смогу пообщаться. Вот его адрес. Оставь посуду и принимайся за дело.
Вновь удивившись — на сей раз тому, что Фелиции удалось не потерять конверт с адресом Войцеховского, и совсем не удивившись желанию тетки пообщаться с поверенным бабули, Доротка села за телефон. До справочного Нью-Йорка дозвониться удалось без проблем, во всяком случае легче, чем До справочного Варшавы И тут выяснилось: номер телефона пана Войцеховского не подлежит оглашению, абонент специально это оговорил, запретив сообщать его кому бы то ни было. Доротка не растерялась и попросила телефонистку связаться с абонентом и испросить разрешения в виде исключения сообщить номер таким-то в Варшаве, а если не пожелает, может, сам будет так любезен и позвонит им. Вот фамилия и номер варшавского телефона.
Пан Войцеховский не пожелал ни для кого делать исключения, он предпочел позвонить.