Он неуклюже переминался с ноги на ногу, вжал голову в туловище так, что не было видно шеи. Из-за узких штанов и фуфайки не по размеру он был похож на напыщенного индюка с сине-красным носом. У него были темные густые брови и стеклянные бледные глаза, жесткая борода, скрывающая губы, грубый голос и фамильярная речь неадекватного человека.
— А это ты, Дашка? — пробормотал он, вытянув вперед руку, будто намеревался схватить меня за локоть. — Так вот ты какой, северный олень?! Ничего бабёнка! Не зря слюнявый таракан как кенгуру скакал вчера с розовым пакетом! Только говорят, подарочек был со смертельным ядом, да? Собирала бы ты манатки и съезжала отсюда, пока цела. Видишь, что началось? И докторишку забирай с собой.
Я отступила назад. От Яна пахло настолько отвратительно, что я не могла дышать с ним одним воздухом.
— А что началось? — спросила я.
— А ты сама не знаешь? — он обнажил верхний ряд кривых зубов, как это делают волки, пугая противника. Хорошо, хоть не рычал. — Ты раздраконила гарпию и этим всё сказано!
Он посмотрел сквозь меня, дьявольски насмехаясь, и я проследила за его взглядом — он смотрел в окно. К подоконнику уже припали старухи, и их головы появлялись одна над другой.
— Я вас не понимаю.
— Может гарпии гнездо здесь свить надумали, а может на этом участке залежи нефти! — расхохотался он и набросился на меня, двигаясь как воскресшая мумия.
— Не говорите глупости! — я оттолкнула его назад.
— Это правда! Гарпии не дремлют — они всё спланировали. Не зря же бабу Каллисту придушили и тебя убрать хотели. Гарпии и слюнявый таракан, скорее всего, за одно, так что поберегись! Уезжай отсюда и докторишку забирай с собой.
— Вам что-то известно? Расскажите! — попросила я негромко. — Кого я раздраконила? Чем? Кто задушил Каллисту Зиновьевну?
— Ага, так я и сказал! С гарпиями шутить опасно. Собирай чемоданы и проваливай отсюда!
С такими словами Вислюков Ян прошел мимо меня и направился к старушкам-сплетницам. Я уже представляла себе, что они начнут говорить обо мне, как исковеркают услышанное, но идти вслед за пьяным невменяемым больным человеком я и не подумала. Разве хоть один здравомыслящий воспримет всерьёз его слова? Какие еще гарпии? Но, тем не менее, почему он сказал «гарпии»? Кому мешаю я? Неужели под гарпиями он имел в виду Намистиных? Нет, он сказал: «гарпии и слюнявый таракан», значит, если слюнявый таракан — это Семён Намистин, то гарпии — это — и тут меня осенило — остальные члены «великолепной четверки»: Вероника, вспыльчивая красавица Фаина и скромница-блондинка Эмма.
Bouche baisée ne perd pas sa fraîcheur.
От поцелуев уста не блекнут.
Тогда я обезумела от подозрений. Вопросы так и навязывались, и отделаться от них мне удалось лишь в не полной мере, погладив пушистого кота Лилии. Он жадно грыз куриную лапку, как и два лохматых пса по разные стороны забора, а потом еще долго терся о мои ноги, выпрашивая добавки. С котом на руках меня застал Хосе Игнасио.
Вислюков Ян всё еще находился в доме, а старушки потихоньку расходились. Мы стояли на крыльце; я гладила пушистого кота; Хосе Игнасио рассказывал о допросе — Капитан Каратов и с ним беседовал около двух часов.
— Меня задержала Миа, — сказал он позже с виноватым видом, — у нее сломалась розетка, и она попросила меня починить. Я снова был у неё дома. Пользуясь случаем, проверил электронную почту в надежде хоть на один утвердительный ответ по моим письмам — ничего. Эта глушь действует мне на нервы. За всё время ко мне на приём приходили от силы человек двадцать, и то чаще дети с простудными заболеваниями. Я здесь умру от скуки, — жаловался он.