Этот случай не прошел незамеченным. В чикагской «Джорнал» от 13 января 1899 года инцидент был подробно описан. Заголовок гласил: «Нечестная игра. Иллюзионист Гудини заявляет, что сержант Уолдон сыграл с ним злую шутку». В статье говорилось: «Чародей оков, выступающий сейчас в «Карл-стрит Мюзеум», столкнулся с неразрешимой задачей и не смог снять сломанные наручники».
После постигшего его фиаско Гарри впал в полное отчаяние. Он был убежден, что сцена навсегда для него закрыта, что его карьера погублена, что сам он — посмешище Чикаго, а может, и всей страны. Гудини был склонен, как и потом, преувеличивать свою значимость. Он прокрался в театр, чтобы собрать свои вещи, и был обруган директором за опоздание на две минуты.
— Вы полагаете, что я еще работаю здесь?
— Я не увольнял вас, что вы имеете в виду?
— Я… после вчерашнего провала. Я не думал, что вы захотите, чтобы я выступал…
Хедж расхохотался.
— Не думай об этом, дружище. Такое может случиться с каждым. Переживешь это. Мы должны открываться. Мы не можем задерживать выступление. Бьггь может, в дальнейшем ты сам будешь учить этих парней открывать и закрывать их собственные наручники.
Гарри никогда не могло прийти в голову, что кто-нибудь может сломать наручники: сам он испытывал большое уважение к этому предмету, и то, что их можно намеренно испортить, было выше его понимания. Но Гарри никогда не забывал ошибок. Впредь он не позволял застегивать на себе наручники, не убедившись в их исправности.
В наручниках и цепях
Мартин Бек был королем шоу-бизнеса в западных штатах. «Орфей» — огромное зрелищное предприятие — имел целый ряд филиалов в городах на побережье. Кроме того, Бек жил по принципу «Хочешь иметь — плати!». По сравнению с крохоборами, с которыми Бесс и Гарри вынуждены были годами иметь дело, он казался чуть ли не божеством. Кроме этого, Бек являлся генератором идей в шоу-бизнесе.
— Я хочу, чтобы вы ограничили себя двумя трюками — тем, что с наручниками, и заключительным фокусом. — И он обрисовал молодому иллюзионисту технику постановки номера.
В заштатных цирках можно было гнать халтуру напропалую. По в шоу, пользующемся шумным успехом, публика желает видеть все лучшее, и артист обязан вести себя соответственно, заявил Мартин Бек и добавил:
— Я дам вам семьдесят долларов и, если вы им понравитесь, увеличу плату.
Они начинали в Сан-Франциско в первых числах июня. Когда Гудини садились в поезд, у них оставалось пять долларов. Учитывая стоимость еды, Гудини захватили с собой в дорогу корзину с провизией и устроились вдвоем на верхней полке.
На второй день поездки снедь начала портиться. В Албукерке Гарри сошел с поезда размять ноги. Бесс осталась в вагоне, изнемогая от жары.
Поезд стал набирать скорость, и Бесс уже начала тревожиться, когда появился Гарри, неся большой сверток. Он проходил мимо игорного дома, вошел туда с тремя долларами, а вышел с сорока пятью. В свертке было мороженое, которым он принялся угощать пассажиров. В этот день судьба его сделала резкий зигзаг. Теперь ему не придется выступать в дешевых театрах.
Требование Бека оставить карты, шелк, голубей и сосредоточиться на наручниках в заключительном трюке, который по настоянию Бека был назван «Исчезновение», поразило Гудини не меньше, чем предложение семидесяти долларов в неделю. Фокусника без карт, платков и голубей он вовсе не считал фокусником…
Работая с Беком над сокращением своего номера, Гудини решил обезопасить себя от незнакомого инвентаря, поскольку в разных городах участились случаи, когда на артистов добровольцы надевали заклинивающиеся наручники.
В городах на западе США могли существовать наручники, о которых Гарри даже никогда не слышал и для которых у него не имелось подходящих ключей и отмычек. Он должен быть осторожен, должен думать о себе и Бесс: та робела перед шумной публикой.
Гарри нашел один верный способ прикарманивать наручники. Он с обезоруживающей улыбкой спрашивал публику: «Если я освобожусь, смогу ли я сохранить их на память?» Публика обычно соглашалась, и владелец, не желая прослыть сквалыгой, тоже говорил «да». Таким образом Гудини приобрел множество пар стандартных наручников. Иногда ему приходилось, сидя в шкафу, обрабатывать наручники напильником, если заедал замок. Тогда он резким движением мог раскрыть наручники. Это значительно упрощало дело, а в случае каких-нибудь неожиданностей он мог выдать пару наручников за те, которые на него надевали.