Между тем летом 1911 года он показывал освобождение от мокрых простыней на глазах у зрителей, отыскивая способ наиболее эффектной его подачи. Можно предположить, что ему так и не удалось добиться на публику воздействия, соразмерного с затрачиваемыми усилиями. К тому же мысль о том, что в каждой клинике наверняка есть хотя бы один больной, способный выпутаться из кокона, казалось, уязвляла Гудини. Правда, у больного не было ни зрителей, ни необходимости ставить рекорды быстроты.
Это было время, когда Гудини надлежало, как некогда в Лондоне, позаботиться о своем здоровье. В этих заботах он и провел конец года. Судя по тому, как неохотно он лечился, Гарри был человеком одержимым. В течение двух недель он давал представления с больной почкой, сложность трюков возрастала, а с нею росла и вера Гарри в свои сверхчеловеческие свойства.
Те две недели, что Гарри отлеживался в Нью-Йорке, не прошли праздно, хотя он то и дело забирался на полчаса в постель. Гарри следил за распаковкой своих приобретений, составлял каталоги афиш и писем, вставлял в рамки старые эстампы, диктовал заметки для будущих книг.
Первого декабря 1911 года он возобновил выступления в театре «Кейт» в Колумбусе, штат Огайо. Он еще недужил и говорил друзьям: «Наверное, я слишком рано начал работать. Стоило бы поваляться еще с недельку».
Почка постоянно причиняла ему боль, и он был вынужден спать со специальной подушечкой под боком. Гарри стал очень чувствителен к свету и надевал на глаза во время сна черную шелковую повязку.
Через месяц он опять ввел номер с мокрыми простынями в свой репертуар, показывая его в виде потехи в конце представления. Весной 1912 года он порвал мышцы в боку, показывая этот номер. Но Гарри никогда не уклонялся от выступлений, даже если дрожал и бледнел от боли.
В июле он должен был начать выступления в «Рут Гарден» в Нью-Йорке и клялся задать жару нью-йоркским газетчикам, которые всегда слишком кратко писали о нем. Вместе с Коллинзом Гарри готовил нечто новенькое: освобождение от цепей из упаковочного ящика, сброшенного в воду в нью-йоркском порту.
Тьма и бездна
Весной 1913 года Гудини закончил выступления в Бухаресте и поспешил в Штаты, в «Рут Гарден».
В это время он выступал с номером «Двойные объятия смерти». Его запирали в бак с водой, а бак ставили в запертый ящик. Малейшая неудача сулила Гарри гибель.
Однако контракт в «Рут Гарден» был расторгнут на три недели раньше срока: Гарри надо было побыть с матерью, которая, видимо, начала испытывать гнет своих лет.
После смерти матери он снова отправился в Европу. На премьере в Нюрнберге Гарри впервые показал свою знаменитую «камеру для пыток водой». Принцип трюка был гениален, но рукоплескания оставили Гарри равнодушным. Он лишь поклонился и поспешно удалился в уборную, где на несколько часов впал в горестное оцепенение. Смерть матери свела на нет радость от его собственной профессиональной победы.
22 ноября Гудини писал Хардину из театра «Алхамбра» в Париже: «Мой дорогой брат Дэш. Получил твое письмо из Бостона… Относительно дней рождений. Буду ли я отмечать свой 6 апреля? Мне больно думать, что я не могу обсудить это с милой мамочкой. Она всегда поздравляла меня 6 апреля, так что этот день я и буду считать днем своего рождения.
Дэш, это тяжело и, похоже, выше моих сил. Иногда все вроде нормально, но стоит остаться в одиночестве, и на меня опять накатывает. Время лечит раны, но много времени должно пройти, прежде чем забудется страшный удар, который мама хотела отвести от меня. Я работаю над несколькими новыми вещами и, как только что-нибудь получится, дам тебе знать.
Провел чудесный месяц, хотя в делах спад. Но я не волнуюсь, у тебя и у твоей семьи все хорошо. Привет от Бесс… Твой брат Гарри Гудини».
Это письмо важно для тех, кому интересны биография и творчество Гудини, по нескольким причинам. Итак, 6 апреля не был его настоящим днем рождения. Значит, истинной даты Гарри не знал. Он намекает на то, что миссис Вайс знала о разладе в семье перед отъездом Гудини в Америку, но ничего не сказала ему во время их последней встречи, щадя его чувства. Из письма видно также, какие теплые чувства Гарри испытывал к Хардину.
Интересно, что Гудини не упоминает камеру для пыток водой, которую он в своих записях обозначил буквами «в. д.» (вверх дном). Возможно, в то время он еще не оценил важности их с Коллинзом разработки.