— Очень хорошо. Сторона обвинения может вызвать первого свидетеля, — произнесла судья Дорайт, которая вошла в зал за пару минут до начала слушания. Именно она вела этот гражданский процесс. Её работой было проследить за соблюдением должных процедур, а судьбу Снейпа решит Визенгамот.
— Наш первый свидетель — Гарри МакГонагалл, — ответил американский адвокат Сэм Гордон, работающий вместе с Мэтью Маркусом.
Брианна следила за тем, как в комнату уверенно входит её брат, несущий пять пузырьков с серебристой субстанцией внутри. Она знала, что это воспоминания для Омута Памяти, но раньше никогда их не видела. Гарри занял место свидетеля.
Как только он произнёс клятву, Гордон начал допрос:
— Пожалуйста, назовите своё полное имя.
— Гарри Марк МакГонагалл.
— Сколько Вам лет?
— Двенадцатого числа этого месяца мне будет двенадцать.
— Какое у Вас гражданство?
— У меня двойное гражданство — США и Великобритания.
— Понятно. Какую школу Вы посещаете?
— Хогвартс.
— Кто-нибудь из Ваших родственников преподаёт в этой школе?
— Да. Моя тётя… на самом деле — двоюродная бабушка, Минерва МакГонагалл — заместитель директора, декан Гриффиндора и преподаватель Трансфигурации.
— На какой факультет Вы были распределены при поступлении?
— Рейвенкло.
— Ясно. Что это за склянки у Вас в руках?
— Это воспоминания о некоторых моих столкновениях с профессором Снейпом. Мне сказали, что их покажут в качестве доказательств.
Сэм улыбнулся: он с нетерпением этого ждал.
— Вы правы. Передайте мне, пожалуйста, первый пузырёк.
Мальчик так и сделал. Адвокат подошёл к проекционному Омуту Памяти в центре зала и вылил туда содержимое. Он достал свою палочку и начал проигрывать воспоминание, которое показало Гарри и его друзей, сидящих в Большом Зале. Он произнёс заклинание, и изображение замерло.
— Мистер МакГонагалл, скажите, пожалуйста, когда произошёл этот эпизод?
— Это мой самый первый ужин в Хогвартсе, сразу после распределения.
Картинка пришла в движение, показывая, как Снейп пытался вторгнуться в разум Гарри. Мальчик объяснил, что изучал Окклюменцию, потому что тётя предупредила его о привычке Снейпа насиловать разум окружающих. Следующим был показан первый урок Зелий, где Снейп устроил ему допрос. Воспоминания шли, не останавливаясь, заняв в общей сложности около часа (самое длинное — пять минут), и постепенно Киллджой становился всё более раздражённым. Когда, наконец, настало время перекрёстного допроса, низкий, тучный, лысый мужчина выглядел так, будто готов убивать.
— Мистер МакГонагалл, немаленькую Вы представили коллекцию воспоминаний.
— Рад, что Вам понравилось.
— Вопрос лишь в том, точны они или преувеличены.
— Возражение! — воскликнул Мэтью Маркус.
— Принято, — сказала судья Дорайт, — Пожалуйста, ограничьтесь вопросами, а не выдвигайте скрытые обвинения.
— Конечно, Ваша честь, — ответил Киллджой, — Извиняюсь. — Затем он повернулся к Гарри, который держал себя в узде, как и советовали ему адвокаты. — Мистер МакГонагалл, Вы заявляете, что всё, что произошло между Вами и профессором Снейпом, имело место в прошедшем учебном году?
— Да.
— Правда ли, что Вы постоянно провоцировали его до такой степени, что он, как ни прискорбно, несколько раз выходил из себя?
— Нет. Он с самого первого дня всегда нападал на меня первым. Как Вы видели, он пытался вторгнуться в мой разум на первом же ужине. Далее, на нашем первом уроке он начал задавать вопросы по продвинутым зельям. После того, как я на них ответил правильно, он снял баллы и снова пытался залезть мне в голову!
— Когда Вы говорите «вторгнулся в разум», то явно преувеличиваете. Речь идёт о простом использовании на Вас Легилименции как на вероятном кандидате на роль нарушителя правил.
— Я не знаю, как ещё назвать просмотр чьих-либо мыслей и воспоминаний без разрешения! — Маркус жестом показал Гарри, что тот начинает выходить из себя, поэтому мальчик пару раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. — Мои мысли принадлежат только мне, и ни у кого нет права копаться в них без моего прямого разрешения. Вот почему тётя научила меня Окклюменции. Она знала, что Снейп это делает, и не хотела, чтобы я стал его очередной жертвой. Снейп подозревает всех, кто не носит зелёного с серебряным.
Киллджой, казалось, пожалел о том, что прокомментировал метафору мальчишки, но допрос продолжил: