- Угораздило же тебя выкрасить стены в черный цвет, - буркнул он. - Я теряюсь на их фоне.
- Выйди на улицу, - посоветовал ему Саймон. - На снегу тебя будет очень хорошо видно.
Подавая Гэрриет бокал охлажденного белого вина, он словно невзначай провел мизинцем по ее пальцам.
- Вот, остынь немного после консультации, - сказал он. - Как Тео понравился твой очерк?
- Как будто понравился, хотя это редко бывает.
- А что за тема?
- Кого из шекспировских героев я считаю лучшим... лучшим сексуальным партнером.
- Старый кобель! Нашел способ себя возбуждать. Ты теперь, стало быть, специалист по сексу?
Некоторое время Гэрриет не могла заставить себя поднять глаза, а когда наконец подняла, Саймон смотрел на нее таким взглядом, от которого внутри у нее все перевернулось. Заливаясь румянцем, она отвернулась к окну и придушенно пробормотала:
- Снег такой красивый, правда?
- Вот и прекрасно, - с улыбкой сказал Саймон. - Сядь и наслаждайся видом из окна. Не беспокойся, знакомиться со всей этой толпой совершенно не обязательно.
Гэрриет опустилась на черное бархатное сиденье у окна и попыталась раствориться в зелени занавески. Ей еще никогда не приходилось видеть сразу столько странных людей и вдыхать в себя столько странных запахов. В экзотический букет из дорогих духов, которыми, кажется, пульсировала каждая жилка в этой гостиной, вплетался дымок от яблоневых поленьев в камине, слабый дух фимиама и тяжелый аромат целой охапки пестрых фрезий в голубой вазе на столе. Над всем этим витал еще один запах, навязчивый и сладковатый - чего, Гэрриет не могла разобрать.
Неожиданно раздался устрашающий стук в дверь, и в гостиной появился красивый седовласый мужчина. Гэрриет узнала в нем лучшего, по итогам последней недели, драматического актера.
- Саймон, дружище, у тебя тут такое амбре, что слышно с того конца улицы. Смотри, не вылети в трубу вместе со своими благовониями. Салют, детка! - Он шагнул к потрясающей блондинке в белой шелковой рубахе и, вынув сигарету у нее изо рта, глубоко затянулся. Когда Гэрриет уже решила, что он умер от восторга, он наконец выдохнул дым и обернулся к двум изящным юношам, пришедшим вместе с ним.
- Они тезки, - сообщил он Саймону. - Обоих зовут Джереми, и оба влюблены друг в друга до безумия. Это создает кое-какие трудности.
Юноши дружно захихикали.
- Знакомьтесь, Джереми-Джереми, - сказал красивый актер. - Это Саймон.
- Мы так много о вас слышали, - в унисон заговорили Джереми-Джереми. Говорят, что вы восходящая звезда!
- Саймон, когда мы наконец задернем занавески? - капризно протянула рыжеволосая модель с губами, похожими на велосипедную камеру. - Каждый дурак норовит заглянуть в окна.
- А мы не будем их задергивать, - сказал Саймон, улыбаясь Гэрриет. Некоторым нравится вид из моего окна.
Рыжая обменялась взглядом с блондинкой в белой рубахе.
- Саймон, как поживает Борзая? - спросил актер, снова затягиваясь сигаретой блондинки.
- Борзая уехала в Штаты, - сказал Саймон.
- Надолго?
- Надеюсь, что навсегда. - Он снова наполнил бокал Гэрриет.
Аккуратно выщипанные брови актера поползли вверх.
- Даже так? Представляю, как она тебя допекла.
- Борзая есть Борзая. - Саймон пожал плечами. - Теперь, если она решит вернуться, ее придется шесть месяцев выдерживать в карантине, как суку, гулявшую без присмотра.
Все рассмеялись. Гости продолжали прибывать. Гэрриет разглядывала силуэты чаек в небе. Снег уже почти завалил узорную ограду под окном.
- Мне срочно надо что-то сделать с волосами, - говорила экстравагантная брюнетка.
- Попробуй их причесать для разнообразия, - посоветовал ее спутник.
Когда Саймон, актер и Джереми-Джереми начали обмениваться пикантными подробностями из жизни звезд театра и кино, все смолкли, прислушиваясь к их разговору.
- Не с мальчиками, мой милый, а с девочками, зато с двумя сразу, говорил актер. - Его жене на все плевать: в конце концов, у нее тоже есть своя девочка.
- Ну, положим, не на все, - возразил один из Джереми. - Думаю, последние отзывы в "Приложении" ее все-таки задели. Рецензенты разругали ее в пух и прах.
- Что делать, она и правда в этой роли, как император Веспасиан в санях, - сказал Саймон.
Гэрриет принялась изучать кладку подпорной стены за окном.
В дверях появилась томная красавица в брюках и шубке. Поскольку никто не обратил на нее внимания, она вышла и появилась еще раз.
- Дейрдре! - радостно возопили все.
- Я умираю, - объявила красавица. - Всю ночь сегодня провела на ногах, глаз не сомкнула.
- Золотко мое, - сказал актер, целуя ее. - Одетую я тебя не признал.
Кто-то поставил пластинку, и голос Фэтса Уоллера зазвучал в гостиной.
- "Мой старый друг, молочник, мне сказал, что можно умереть без сна..."
Марк Макалей подсел к Гэрриет и налил ей еще вина.
- Как копчик? - спросил он. - Я после обеда должен быть в колледже - но ничего, обойдутся без меня.
- У вас скоро экзамены на степень, - сказала Гэрриет. - Уже решили, чем будете заниматься?
- Попробую заработать учительский диплом.
- Учительский диплом - ты?! - изумилась Дейрдре. - Марчик, ты же детей на дух не переносишь.
- Ну и что, зато у меня будет целый год, чтобы как следует осмотреться. У них, говорят, учеба не пыльная, а за этот год я как раз решу, куда податься.
- А у меня на той неделе собеседование с каким-то военным издателем, сообщил длинноволосый блондин в джинсах. - Военные, кажется, любят, чтобы все было по форме. Марк, у тебя нет подходящего костюмчика взаймы?
- Возьми у Саймона, у него есть, - сказал Марк. - И не забудь заодно постричься.
Снегопад поглотил почти все уличные звуки, и гул машин на Терле был еле слышен. Кучка демонстрантов с лозунгами медленно двигалась против ветра и снега.
- О, прыщавые борцы за справедливость пожаловали, - заметил Марк. Кого они там сегодня обличают, красных или фашистов?
- Кажется, отстаивают права учителей, - сказала Гэрриет, пытаясь без очков разобрать слова.
- Вон те двое в точности король Венцеслав с пажом, да? - оживилась Дейрдре. - "Пробиваясь сквозь метели..." - ну и так далее.
- Мне всегда казалось, что у славного Венцеслава с этим пажом что-то было, - сказал Саймон.
- И почему у меня нет принципов? - вздохнул Марк, глядя на демонстрантов.
- Лично мне интересны люди, а не принципы, - заметил Саймон. - И интереснее всего - люди без принципов.
- Оскар Уайльд, - пробормотала Гэрриет.
- Умница, - сказал Саймон. - Дориан Грей - моя следующая роль в университетском театре. Скоро уже допишут инсценировку. - Он отошел наполнить чью-то рюмку.
Он будет в ней неотразим, подумала Гэрриет, глядя ему вслед. Даже здесь, в этом скопище диковинных зверей, в этих пальмовых джунглях, он своей красотой затмевает всех.
Две девицы прильнули к окну.
- Эта машина тут, по-моему, стоит уже целую вечность. Пойдем напишем на ней что-нибудь!..
Они исчезли за дверью и вскоре снова появились в поле зрения, уже на улице. Взвизгивая и высоко поднимая тонкие, как у породистых пони, ноги, они скачками продвигались по глубокому снегу.
С постера на противоположной стене на Гэрриет смотрела необыкновенно красивая девушка с длинными, прямыми, словно выгоревшими на солнце волосами и выступающими, как у японки, скулами.
- Кто это? - спросила она у Марка.
- Борзая, бывшая пассия Саймона.
- Почему они расстались?
- А что им оставалось делать? Оба слишком много времени проводили перед зеркалом - никак не могли выяснить, кто из них красивее. К тому же в последнее время у Борзой дела шли лучше, чем у Саймона, что тоже подливало масла в огонь. Борзой, знаете ли, трудно угодить. - Марк окинул Гэрриет любопытным взглядом. - Вот он и решил переключиться на вас.
- На меня? Да нет, что вы.