Капитан выругавшись и обозвав происходящее дурдомом, не выдержал и побежал за своим ящером, столкнувшись с так же спешащим лэр-вом Тинеком. Только чете Фероксов всё было фиолетово. У них ожил свой единоличный мир, где небо в алмазах, бабочки табунами, искры с дрожью, и прочая дребедень на уме.
Настроение у Гаруни бродило, от слова забродить, и даже она не знала, выльется это в прекрасный праздник для всех с пузыриками восторга или наоборот, все компоненты хорошего дня перемешаются неправильно и тогда своим раздражением, она словно пеной накроет всех.
Митко изображал лихого парня и нёсся по дороге с гиканьем, с щелчками хлыста. У гаргульи был выбор, либо отсчитывать каждую кочку в своём эксклюзивном транспорте, либо положив зонтик в ноги, вцепиться в сидение и воспринять кошмар единым махом, как неизбежное. Лишь бы сидение не развалилось стучась об её каменный зад. Выбрав второй вариант и успокаивая себя тем, что вся кавалькада любопытных понесшихся за ней следом, дышит пылью из-под колес её драндулета, она лелеяла явление себя народу. Слишком сладок был тот миг, когда люди замирают от восторга пялясь на неё, теряют дар речи и забывают дышать. Улыбка расползалась по её лицу, а глаза сверкали довольством, поярче некоторых звёзд.
Алеш державшийся вблизи своей подопечной, тоже не сдержался от улыбки. У Гаруни очень выразительная мордочка и сразу видно, что она считает себя, как минимум царицей мира. Её непоколебимая уверенность в своей неотразимости подкупала и умиляла. Она сверкала эмоциями не стесняясь их, принимала помощь не думая о том, что над ней будут смеяться как над слабачкой. Она необыкновенна в каждой мелочи, в каждом жесте, слове, поступке и из-за неё поначалу всё путается в голове, а потом оказывается, что мир может быть значительно шире, сложнее, многообразнее, с ямками, с тайничками, с обманками, с сюрпризами...
Между тем Алеш, гордо восседая на огнеяре, въехал в селение. Если бы численность постоянных жителей достигла бы тысячи, то село получило бы статус города. Здесь были отстроены целых два госучреждения, была своя аптека, торгующая амулетами, снадобьями, ингредиентами и вполне квалифицированно выполняющая на заказ снадобья, несколько магазинов и рынок. Всё что необходимо для любого города, но перевалив численность населения за девятьсот, никак не могли подобраться к тысяче. Потихоньку рассказывал Алеш, когда они ехали по улочкам села.
Гаргулья замотала головой и возразила, мол народу много!
-Ну, во-первых, сюда съехались на ярмарочные дни и посмотреть на суд, во-вторых, так кажется из-за женщин с детьми, - пояснил Алеш и видя, что гаргулья не совсем понимает, дополнил, - население считается по мужским головам.
Гаруня столь явственно заскрипела мозгами, что лэр-в привёл пример.
-Крестьяне и ремесленники, считаются по мужской голове с шестнадцати лет, магов учитывают с десяти лет мальчиков и девочек. Торговая прослойка идёт как ремесленники, и у них, кстати есть выбор. Они могут откупить от военной службы сыновей, рожденных без дара. В чиновничьей семье, если мальчики получают образование и могут занимать должность, то они очень ценны, но это редкость. А девочки либо дар и их обучают, либо как крестьянки, отбывают повинность, потом создают семью.
-а-че-му ррре-ко-ссссть? - с трудом произнесла Гаруня.
-Почему редкость? Ну-у, - протянул Алеш, - в шестнадцать надо подтвердить свои способности в счёте, письме, умении оформлять бумаги, знать устройство нашего государства...да там много всего. К тому же нередко бывает, что у чиновников рождаются дети с даром и у них военная стезя, что почётнее. Всё-таки чиновники, это магическая прослойка, возможно из высших, по каким-то причинам потерявшая магию, но она часто возвращается и род восстанавливает свои позиции.
Гаруня многое хотела бы уточнить, но пока ещё не до разговоров из-за дурацкой челюсти и придётся подождать возможности поразить своими умственными способностями.
На площадь они проехали без труда. Алеш действовал словно волнорез сидя на Зевусе, срывая восторженные приветствия, которые обрывались, когда в поле зрения появлялась госпожа гаргулья. Она восседала на своём постаменте, крутя тряпичный бестолковый зонтик в руках и казалось ни на кого не смотрела.
Гаруня впитывала в себя всю атмосферу, наслаждалась эффектом и делала вид, что её это нисколечко не касается. Некоторые выкрики непроизвольно выплеснувшиеся из грубых глоток типа: "это что ещё за монстра?", пресекал Митко, громка клацнув в воздухе кнутом. Площадь замолчала в остолбенении.